Я Гордый часть 5

— Линь, ты девушка хорошая, но я не хочу ронять твою самооценку.

— Все настолько серьезно? Я, знаешь ли, тоже на месте не сидела и уже взяла витязя. Уверена, что смогу тебя удивить. Ну что ты лыбишься⁈ Нет? Не смогу? Ну ладно, вот скажи мне, за сколько времени ты сможешь победить воина моего уровня?

— Две.

— Две минуты?

— Секунды. Или одна, если не отвлекут.

— Не верю! — она подскочила и встала передо мной, уперев руки в боки.

Мимо нас прошла парочка студентов, но увидев лицо Линь, они поспешно ускорили шаги.

— Ты не мог стать НАСТОЛЬКО сильным!

— Не мог.

— Но…

— Но стал.

Она размышляла недолго. Ее руки покрылись льдом и она провела атаку. В ход пошли руки, ноги, даже головой попыталась зарядить.

Я, не вставая с места, лениво шевелил кистью, отбивая все даже без щита.

Ровно минута беспрерывных ударов ей потребовалась, чтобы осознать, что я не просто красуюсь, а чуть ли не зеваю от скуки. Это ее взбесило еще больше, правда, она тут же успокоилась и опять плюхнулась рядом.

— Все настолько плохо? — тяжело вздохнув, спросила она.

— Для твоего уровня очень даже достойно.

— А для тебя?

— Ну, там где я был, твои удары приравнивались бы к ударам слабого оратая.

— Не может этого быть!

— Ладно, чуть приоткрою тебе завесу тайны. Ты же помнишь, что когда я тут учился, был в ранге воевода и типа самый крутой? Так вот, меня в первый же день учебы на новом месте отделали две девушки дружинницы. Причем, даже не вспотев, буквально за пару минут. Сейчас я понимаю, что справилась бы и одна, просто не хотели сразу хоронить мое самомнение.

— Вы, русские, очень странные. Мы познаем силу через просветление и медитации, а вы через боль, граничащую со смертью.

— Потому что боль — лучший учитель, — повторил я сакральную фразу наших Старших.

— И часто тебе там было больно?

— Всегда. Каждую минуту без перерыва на сон. Добрый меч закаляют в огне и воде, но прежде по нему долго бьют. Только так рождается шедевр. Там были схожие методы.

— Это у тебя оттуда? — дотронулась она до шрама на моем лице. — Почему не убрал?

— Оставил как напоминание о глупости и самонадеянности. Ладно, Линь, пойдем, я тебя провожу, а то еще хотел успеть заглянуть к кое-кому.

— Ты к тем девчонкам, с которыми спал, когда учился? Так уже нет их здесь.

— В смысле, нет? А куда делись?

— Перевелись вроде. Аккурат в том году. Вернулись с каникул, а их нет. Вроде как в Псковское Гусарское училище. У них сильный дар воздуха обнаружился, вот их и перевели.

— Хорошо, что сказала. Воздух, говоришь — интересно.

— Ты что-то знаешь?

— Скажи, ты не в курсе, а они ранг случайно не повысили?

— Не помню, но вроде воинами были.

— Ага, — кивнул я. — Понятно.

— Что тебе понятно? Колись давай!

— Да ничего такого, кроме того, что мне их надо найти.

— Зачем? На сладенькое потянуло? Так пошли ко мне, досыта накормлю.

— Нет, хочу одну мысль проверить. И если она верна, то всё становится очень интересно…

— Что интересно? Ну скажи! Я же от любопытства умру.

— Потом. Сначала проверка. Все, пошли, я тебя провожу, а то засиделся, да и у тебя ещё дела наверняка есть.

— Ну пошли, раз ты так торопишься. Впрочем, мне же лучше. Чем меньше тебя видят, тем меньше липнуть будут.

— Ну прямо таки липнуть. Помню я, как вы с Дильнурой меня делили. Смех и грех.

— Было дело, — улыбнулась она. — Как война началась, она спешно уехала и с тех пор от нее тишина.

— У ее самодеятельного отца сейчас большие проблемы. Влез куда не надо, и я даже не представляю, как он от нас откупаться будет.

— Это да. Пример наглов кого хочешь заставит задуматься. И чего они полезли-то? Убийство Анны — слишком уж странный повод, тем более, что все было по-честному.

— Анна жива.

— В смысле? Я сама видела ее труп.

— Ну, или была жива, сейчас уже не уверен. Все было подстроено, а Ольгу подставили. Те, кто это сделал, уже давно найдены и кормят червей. Но не суть. Там совсем другие причины были для того, чтобы все это начать. И те, кто поверил наглам, сильно просчитались, впрочем, как всегда. Эта нация никогда не отличалась честностью в отношениях и не признавала равного партнерства. Сатрап повелся на их обещания, забыв об этом, вот теперь и расхлебывает. Ну, и его семья вместе с ним. Дильнуру жаль, но родителей не выбирают.

— Она не хотела уезжать. Вплоть до того, что собиралась подать прошение на имя императора, чтобы остаться.

— Это был бы глупый поступок. Предателей нигде не любят. Там бы ее не простили, а тут не поняли.

— Это она из-за тебя.

— Я это понимаю. Но все равно, это было бы глупо. Тем более, что я ей никаких обещаний не давал.

Так за разговором мы подошли к общежитию. Линь демонстративно меня обняла, поцеловала в щеку и гордым шагом вошла внутрь. Ну а я, оглядевшись и не заметив знакомых лиц, направился к выходу. На сегодня я тут все дела решил.

— Ваше Высочество.

— Госпожа Джоунс, — остановился я, почти достигнув ворот.

— Рада, что успела с вами встретиться до того, как вы уехали.

— Вы могли просто мне написать и договориться о встрече.