Я Гордый часть 7

— А сейчас он где? — хорошо, что вокруг был полумрак, и никто не видел, как запылали мои уши. Вернулся и даже не узнал за Лю. Стыдобище!

— Так в школе наверное. У него же подготовительная группа. А потом у него с репетиром по русскому занятия. По идее, скоро должен вернуться.

— А, ну ладно тогда, — успокоился я.

Надо будет навестить его в школе для поднятия авторитета парня. И ему хорошо, и я посмотрю, чему там учат. Нет, в компетентности учителей Первого Императорского лицея я не сомневался, но все же…

Так что принес я свою красавицу в покои. Она всю дорогу бурчала, что ей стыдно, что она может идти сама, но с рук не слезала. И губки периодически подставляла для поцелуя. Вкусная и пахнет клубникой.

А еще она стала осваивать современные технологии. Пока со крипом, но уже научилась пользоваться браслетом и даже завела страничку в руграме. Восторгалась, до чего техника дошла, сдержанно, но было видно, что ей нравится. Что ж, Хозяин доволен, Добби доволен тоже.

Осторожно, как хрупкую драгоценность, я опустил ее на кровать и приказал отдохнуть, чтобы вечером блистать. А так же пообещал познакомить ее с будущими подругами, с которыми она непременно подружится. На ее скепсис внимания не обратил, потому как знаю Один Шесть. Эта лиса, если захочет, то кому угодно в душу залезет.

Так что я попрощался с Лучезарой, несмотря на её полупрозрачные намеки на приятное времяпрепровождение, и отправился бродить дальше.

Погулял по коридорам, посмотрел картины, заглянул в библиотеку — вдохнул воздух знаний и удрал, потому как сразу захотелось пойти учиться. Чур меня, не хочу!

А потом пришло время обеда, и я, ориентируясь по ветру, быстро появился в трапезной, причем одним из первых, что бывает крайне редко. Впрочем, обед у нас не являлся строго посещаемым, в отличии от ужина, так что я вполне мог поесть и один.

Но стоило мне только сесть за стол, как появился вполне себе довольный Лю на пару с Катей, а также моя мама с Лучезарой. Так что ели мы все вместе, причем Катя смотрела на меня такими влюбленными глазами, что это не укрылось от взгляда мамы.

— Доченька, а с чего это ты такая довольная сидишь? И почему сын, глядя на тебя, краснеет и начинает ещё быстрее жевать? Вы же ничего такого не сделали, за что мне должно быть стыдно?

— Ничего такого, — отозвалась та. — Зато Сергей сказал, что я его Металл.

— Сынок?

— Это правда, мам. Внезапно случилось, сам не ожидал. Накрыло резко. Источник так забурлил, что думал, разорвет. Так что придется брать ее в жены.

— Эй, я сейчас не поняла! Ты должен радоваться этому факту, а не горестно вздыхать!!!

— Так я и радуюсь — не видно, что ли? Ура, и все такое.

— Не видно. Ладно, буду считать, что ты просто в шоке от свалившегося на тебя счастья.

— Горжусь вами, деточки, — попыталась пустить мама слезу, но у нее не вышло. Может, потому, что она неприлично и обидно смеялась?

У-у-у, я отомстю, и мстя моя будет страшной! И Лучику тоже — вон как пучит глаза, пытаясь не заржать. А вот сын не подвел — придвинулся поближе, явно собираясь меня защищать. Один он меня понимает.

— Пошли, Лю, злые они. Утопим свое горе в лимонаде и погоняем в машинки — надо отыграться у тебя, а то моя самооценка рухнула дальше некуда.

— Могу тебе поддаться, если тебя это успокоит.

— Нет, мне не нужна легкая победа!!! –гордо вскинул я голову и под общий смех пошел на гонки. Ничего. Прием, говорите, банкет, говорите, в честь меня, говорите? Ну, я вам устрою! Век меня помнить будете, не будь я Эээх!!!

В общем, в гонках я опять продул, даже не спрашивайте, как. Все вроде одинаково и пальцы не кривые. Но этот мелкий будто чуял, где и как надо. Вот бы их с Двенадцатой свести и посмотреть, кто кого. Я бы поставил на Лю.

С разгромным счетом пять — два не в мою пользу я отправился к себе, решив хандрить до упора, потому как если мир повернулся к тебе жопой, надо повернуться жопой к миру.

Вот так, бесцельно плюя в потолок и лениво листая новости, я и провел оставшиеся часы до приема. Меня никто не тревожил, не поинтересовался, не помер ли, да и вообще, все бросили. Покапризничать, что ль? Не, ну а что? Не всегда же мне быть гордым бруталом, жующим на завтрак гвозди. Иногда надо выпускать пар, хотя бы таким невинным способом, ведь как я и говорил раньше, самое страшное для мага — это скука.

Когда зажужжал будильник, я понял, что пора. Одевшись в парадную форму со всеми регалиями, обойдясь при этом безо всяких слуг, я посмотрел на себя в зеркало, в очередной раз оставшись довольным увиденным — из него на меня смотрел высокий парень с широкими плечами. Суровое, даже местами одухотворенное лицо так и просилось на обложку какого-нибудь мужского журнала, можно даже ню, потому как я не стеснительный. Хотя нафиг, еще завидовать будут или в наложницы набиваться. А у меня там и так перебор. Нахапал от счастья, а теперь не знаю, как переварить.