Я — Господь Бог

После этого краткого разъяснения, касающегося его личной жизни, он пригласил гостей расположиться на диване и в креслах:

— Присаживайтесь.

Вивьен и Колдуэлл опустились на диван, а Лестер Джонсон — в кресло напротив. Рассел сел подальше, в другое кресло.

Вивьен решила сразу перейти к главному:

— Мистер Лестер, вы родственник некоего Уэнделла Джонсона?

— Это был мой брат.

— Почему вы говорите «был»?

Лестер Джонсон пожал плечами.

— Потому что в начале 1971 года он уехал во Вьетнам, и с тех пор я больше ничего о нем не слышал. Его не объявили ни погибшим, ни пропавшим без вести. Это значит, он остался жив после войны. Если не пожелал дать о себе знать или что-то сообщить, это его проблема. Так или иначе, он уже давно перестал быть моим братом.

Услышав, каким образом рвутся родственные связи, Вивьен невольно посмотрела на Рассела. Его взгляд на мгновение сделался жестким, но Рассел тут же собрался и занял свою обычную позицию — молчать и слушать.

— Перед отъездом на фронт Уэнделл работал на стройке?

— Нет.

Этот короткий ответ не понравился Вивьен. Она попыталась обмануть себя.

— Вы в этом уверены?

— Мисс, я достаточно пожилой человек, чтобы впасть в детство. Но не настолько, чтобы не помнить, чем занимался мой брат, пока жил здесь. У него были музыкальные способности. Он играл на гитаре. Он никогда не взялся бы за работу, при которой можно повредить руки.

Вивьен стало не по себе. Она достала из внутреннего кармана куртки фотографии, которые привели их с Расселом в Хорнелл, и протянула человеку, сидевшему перед ней:

— Это Уэнделл?

Лестер склонился и посмотрел на снимки, не беря их в руки. Его ответ прозвучал сразу же, но казалось, длился вечность.

— Нет. Этого человека я никогда не видел.

Хозяин дома откинулся на спинку кресла.

Слова Рассела, до сих пор молчавшего, удивили всех присутствующих в комнате:

— Мистер Джонсон, если это не ваш брат, может, кто-то из его товарищей по армии? Обычно все парни, попавшие во Вьетнам, присылали домой фотографии в военной форме. Иногда они там одни, но чаще с группой друзей. Может быть, он тоже так делал?

Лестер Джонсон внимательно посмотрел на него и, видимо, понял, что мечтать о том, чтобы незваные гости как можно скорее покинули его дом, не приходится.

— Подождите минутку. Сейчас вернусь.

Он поднялся и вышел из комнаты.

В его отсутствие время тянулось бесконечно. Вернувшись, он принес картонную коробку, протянул ее Вивьен и опустился в кресло.

— Вот, здесь все фотографии, какие остались у меня от Уэнделла. Тут должны быть и некоторые вьетнамские снимки.

Вивьен открыла коробку. В ней лежало очень много цветных и черно-белых фотографий. Она быстро перебрала их. Сюжет везде один и тот же — славный светловолосый парень, один или с друзьями, за рулем автомобиля, мальчиком сидит на пони, с братом, с родителями, с гитарой, волосы связаны в хвост на затылке.

Она просмотрела уже почти все, как вдруг нашла то, что нужно. Черно-белый снимок — двое солдат стоят перед танком.

Один из них улыбался и часто встречался на фотографиях, другой оказался тем самым, что на снимке у Вивьен протягивал к объективу трехлапого кота.

Она перевернула карточку и прочитала выцветшую надпись на обороте, сделанную неровным почерком:

Король и Младший Босс

Вивьен сразу отметила: почерк не тот, которым написано письмо, положившее начало всему этому бреду. Показала снимок Расселу, чтобы он оценил ее догадку, потом передала Лестеру Джонсону.

— Что означает эта надпись?

Лестер повертел снимок в руках.

— Король — так в шутку называли Уэнделла. Думаю, Младший Босс — прозвище другого парня.

Он вернул Вивьен фотографию, хранившую следы времени.

— Простите, я ведь сказал, будто никогда не видел его. Видел на этом снимке, но последний раз, наверное, лет тридцать назад.

Он снова откинулся на спинку. Вивьен с удивлением заметила волнение на его лице. Вероятно, подумала она, отсутствие сведений о брате доставляло ему больше страданий, чем можно предположить. А она явилась сюда бередить старую рану.

— Просто представления не имею, кем может быть этот человек рядом с Уэнделлом.

Он опустил голову и больше ничего не сказал. Его молчание говорило больше любых слов. Оно означало, что в этот вечер он во второй раз потерял брата.

Оно означало, что они утратили единственный верный след, какой имели.

— Можно взять этот снимок? Обещаю вернуть.

— Берите.

Вивьен поднялась. Остальные поняли, что для пребывания в этом доме не осталось никаких причин.

Лестер Джонсон выглядел опустошенным. Молча проводил их до двери, наверное, удивляясь про себя, как же немного нужно, чтобы нахлынули воспоминания, и какую они могут причинить боль.

Он остановил Вивьен уже на пороге:

— Я хотел бы спросить вас, мисс.

— Да, слушаю.

— Почему вы ищете его?

— Этого я не вправе сказать. Одно могу подтвердить со всей определенностью.

Вивьен помолчала, чтобы весомее прозвучало то, что она скажет:

— Ваш брат не давал о себе знать не потому, что не хотел. Ваш брат погиб во Вьетнаме, вместе с другими такими же ребятами.

— Спасибо. До свиданья.