Я говорил, что ты нужна мне?

– Сядем на шестой маршрут на «Семьдесят седьмой улице». – По-моему, он не понимает, что для меня совершенно нет толку от его объяснений. – Доедем до центра. Сойдем на «Гранд-Централ». Ты же знаешь, что это вокзал, да?

– Тот самый? – Я подстроилась под его шаг, стараясь не отставать, и занялась разглядыванием окрестностей.

– Ну да, – подтвердил Тайлер. – Купим тебе метро-кард.

– Что-что?

Он взглянул на меня, сдержав смешок.

– Боже, ну ты настоящая туристка.

Мы свернули направо, на Лексингтон-авеню. Дома здесь в сравнении с нашим стояли какие-то блеклые, сплошь коричневые да красные. Транспорта не сказать чтобы много, зато на тротуарах было полно прохожих. До станции добрались за пять минут. Я совсем растерялась, куда идти – там восемь входов, по два с каждой стороны.

– А зачем здесь так много лестниц? – обратилась я к Тайлеру.

– Эти четыре – к поездам, идущим вверх по ветке, – объяснил он, указывая на четыре входа с восточной стороны. Затем кивком указал на двери с противоположной стороны. – А те четыре – для тех, что в центр. Нам как раз туда.

Улучив момент, когда в потоке транспорта появился просвет, мы бегом припустили через дорогу. Тайлер подтолкнул меня к ступенькам, ведущим в метро. Сверху помещение смахивало на наркоманский притон. Еще пару пролетов вниз, и уличное освещение пропадало, а электрическое было убавлено до минимума. Если верить ужастикам, пересмотренным мной за всю жизнь, именно здесь я и умру.

Со всех сторон напирали. Кто-то стремился на выход, другие – на вход. Как-то стремно.

– Ты часто туда спускаешься? – спросила я.

– Да практически каждый день, – ответил Тайлер. – Ничего с тобой не случится.

Я застыла на месте, не в силах шелохнуться. Уж лучше пешком дойду до Таймс-сквер, хоть целый день пришлось бы топать.

– А на автобусе никак нельзя? – спросила я, устремив взгляд на его мужественный подбородок.

Иронично подняв взгляд к потолку, Тайлер закатал рукава джинсовой рубашки, схватил меня за руку и поволок к лестнице. Я на автомате перебирала ногами, лишь бы не запнуться и не упасть.

– Здесь даже дети на метро не боятся ездить. И хватит спорить, – бросил он через плечо.

Я не ответила – обессилела от потрясения. Такое чувство у меня было давным-давно, классе в шестом-седьмом. Я тогда сохла по восьмикласснику, и он взял меня за руку. Это, может быть, чепуха, зато символично. У Тайлера теплая рука, наши пальцы переплелись, ладони прекрасно сходились по размеру. У меня сперло дыхание – то ли из-за Тайлера, то ли из-за метро. Уж лучше пусть будет последнее.

– Вот и все, а ты боялась. – Рука Тайлера выскользнула из моей. Органы чувств запустились в прежний режим, и я стала озираться, в недоумении прикидывая, сколько пролетов ступеней мы с ним преодолели, и отмечая про себя, что освещение здесь вполне сносное. Затем я встретилась с ним взглядом и вновь обо всем позабыла.

– Да вроде, – ответила я с замиранием сердца. Да что с тобой? Хватит тупить! Подумаешь, за руку взял – он просто помог спуститься. – А что такое метро-кард?

– Это штука, с помощью которой ты пройдешь через те автоматы. – Тайлер кивком указал на ряд турникетов, и только теперь до меня дошло, что все вокруг очень громко. До слуха донесся лязг прибывающего поезда, и земля словно бы затряслась – наверное, почудилось. Мне даже показалось, что где-то на платформе играет уличный музыкант. – Нам туда.

Вдоль стены рядком стояли автоматы самообслуживания. Мы с Тайлером направились к ним, стараясь не разделяться. Я держалась поближе к нему из чувства собственной безопасности, а еще мне хотелось, чтобы он снова взял меня за руку.

– Ну что, по-прежнему трусишь? – спросил он, взглянув на меня краем глаза. Ткнул пальцем в дисплей автомата, выбрал какие-то опции. Картинка так быстро менялась, что я не успевала читать надписи.

– По-моему, у меня клаустрофобия, – призналась я. Взгляд метнулся по станции. Не представляю, глубоко ли мы под землей, но чувство такое, что мы в ловушке посреди незнамо чего. Удивительно, что всем вокруг безразлично. Это явно не туристы.

– Ничего, пара дней – и притерпишься. А к Нью-Йорку привыкнешь к концу недели. – Тайлер вынул бумажник, достал кредитную карточку и сунул ее в машину. Набрал пин-код и извлек карту. Из щели чуть выше приемника для кредитки выскочила желтая с черным карточка. – Безлимитка на месяц, – сказал он, протягивая мне проездной. – Хоть объездись.

Я прищурилась, повертела карту в руках. Тайлер убрал в бумажник кредитку, вынул собственную метро-кард.

– Сколько ты за нее заплатил?

– Какая разница? – Он посмотрел на меня неприветливо, как будто его покоробила сама постановка вопроса.

– Хочу знать, сколько я тебе должна.

Тайлер засмеялся и иронично закатил глаза.

– Ладно, пошли отсюда. Ничего ты мне не должна. У меня четкое предписание присматривать за тобой. – Закинув руку мне на плечо, он крепко прижал меня к себе и сразу же отстранился. Это все было в порядке игры, но от прикосновения внутри что-то сладостно затрепетало.

Когда восторг понемногу развеялся, я стала вдумываться в его слова.

– И кто тебе дал это четкое предписание?