Я — Грейс Келли

Грейс пригласили на роль молодой жены шерифа – тихой, пацифистски настроенной квакерши, которая в конце концов единственная решается поддержать мужа в его борьбе. Режиссер вспоминал, какое она произвела впечатление: «Занудная и анемичная, этакая невыразительная, бесцветная девственница. Квакерша с Востока, которую судьбой занесло на Запад, ко всем этим неотесанным дикарям в пыльном городишке… Грейс словно была создана для этой роли. От нее требовалось сыграть самое себя. Именно ее неопытность как актрисы и делала ее игру еще более убедительной».

Грейс, конечно же, сразу влюбилась в Купера.

Красивый, представительный, по возрасту годящийся ей в отцы – он со всех сторон был ее типом мужчины. Она смотрела на него с восторгом и была безумно счастлива, что играет с ним в одном фильме, да еще и его жену. Впрочем, не она одна – в него в той или иной степени были влюблены почти все женщины Америки, поэтому, когда Грейс приехала домой, Пегги ее встретила завистливым вопросом, целовалась ли она с Купером и если да, то сколько раз.

Родители тоже понимали, что в такого мужчину нельзя не влюбиться, поэтому приставили к ней в качестве компаньонки младшую сестру, Лизанну.

Трудно сказать, была ли на самом деле необходимость в такой подстраховке, – Куперу в то время было совсем не до романов, его мучили боли в спине и язва желудка, да и съемки были очень напряженными – вся группа работала от зари до зари, чтобы закончить фильм за четыре недели. И режиссер, и продюсер, вспоминая эти дни, в один голос отрицали возможность каких бы то ни было романов на площадке – на них у актеров просто не было времени.

Как бы то ни было, Лизанна свою «работу» выполняла очень тщательно: она ночевала с Грейс в одной комнате, возила ее на съемки, а когда Купер пару раз приглашал ту в ресторан, ездила вместе с ними. После съемок все равно возникли слухи, что у них что-то было, но ни тот ни другой никогда этого не подтверждали, а когда Гэри Купера спросили прямо, был ли у него роман с Грейс Келли, он ответил, что, конечно, нет, ведь она его в два раза моложе.

Фильм «Ровно в полдень» триумфально собрал в прокате в десять с лишним раз больше, чем обошлось его производство, и был выдвинут на семь «Оскаров»

В итоге он получил четыре – за лучшую мужскую роль, монтаж, песню и музыку. Все были в восторге от результата… кроме Грейс Келли. Она сочла себя деревянной, бесцветной и безжизненной, особенно в сравнении с восхищавшей ее игрой Гэри Купера.

Что ж, Грейс умела делать выводы и принимать решения (когда семья не вмешивалась). Она трезво оценила, чего ей не хватает, чтобы стать по-настоящему хорошей актрисой. Актерскую технику ей дала академия, опыт вести диалог она приобрела на телевидении, а вот умению выражать свои эмоции никто не научил. Значит, теперь ей был нужен специалист именно в этом актерском умении, и она нашла его довольно быстро.

Вернувшись из Голливуда, Грейс записалась на курсы к одному из величайших американских педагогов по драматическому искусству, Сэнфорду Мейснеру, воспитавшему и до, и после нее немало талантливых актеров, в том числе Грегори Пека, Даяну Китон и Сандру Баллок. Грейс проучилась у него больше года, твердо решив, что не вернется в кино, пока не научится играть по-настоящему.

В 1952 году, когда «Ровно в полдень» вышел на киноэкраны, Грейс Келли стали присылать много приглашений на пробы.

Но она по-прежнему не стремилась связывать себя контрактом, желая оставаться свободной. Из-за этого лучшие из предлагаемых ей в тот период ролей достались другим актрисам – студии предпочитали работать с теми, кто связан контрактом. Но зато ее пробы увидели на киностудии «Метро-Голдвин-Майер» и… сделали ей предложение, от которого она не смогла отказаться.

Грейс пригласили в новый фильм «короля Голливуда» Кларка Гейбла. Однако для того чтобы получить роль, надо было отказаться от свободы и подписать семилетний контракт с киностудией.

И Грейс решилась – игра стоила свеч. Тем не менее она тоже выдвинула свои условия. В частности, она потребовала, чтобы ей позволили постоянно жить в Нью-Йорке и участвовать в театральных постановках, плюс она добавила пункт, что студия не может задействовать ее больше чем в трех картинах в год. На «Метро-Голдвин-Майер» согласились с ее условиями, и через несколько дней Грейс радостно написала одному из своих друзей: «Сядь и, затаив дыхание, выслушай главную новость. Я буду сниматься в Африке вместе со стариной Кларком Гейблом!»