Я — Грималкин

– Конечно, у тебя храбрый отец. – Я согласно кивнула и улыбнулась, не открывая рта: какой сын не думает так о своем отце, если тот хорошо к нему относится? – Он рыцарь, и смелость должна быть частью его натуры. А что, менестрели воспевают его подвиги?

– Да! Еще как! Он победил в сражениях многих врагов, а самое главное – убил гигантского червя, разорявшего окрестности нашего замка.

– Такие черви на самом деле существуют? – спросила Торн. – А я думала, они живут только в сказках, которые рассказывают на ночь детям, когда хотят попугать.

– Они настоящие, – подтвердила я. – Опасные твари, покрытые твердой чешуей. И клыки у них огромные. У многих длинные, как у змей, хвосты, которыми они обвивают жертву и душат до смерти. Питаются обычно кровью животных, но бывает, что и человека проглатывают целиком. В Графстве встречаются редко. Я видела только одного. Он прятался в траве у озера. Мне было интересно и хотелось рассмотреть его получше. Но когда я подошла, он соскользнул в воду и быстро уплыл. Небольшой был червь, размером с собаку. Но попадаются и намного крупнее. По крайней мере так я слышала. Ты сказал, гигантский червь, – он действительно был такой огромный?

– Самый огромный из всех, какого когда-либо видели. Даже больше лошади. Мой отец приказал выковать себе специальные доспехи – с острыми металлическими шипами. Змей обвился и поранился, а отец зарубил его мечом.

Я улыбнулась, показав зубы. Уилл снова вздрогнул.

– Ты сказал, твой отец небогатый рыцарь. Сколько человек в его распоряжении?

– Немного, но они хорошо обучены. И еще у него восемь искусных лучников.

Я слушала и все брала на заметку. Этот рыцарь с хитроумными доспехами и опытными лучниками мог оказать немалую помощь в схватке с кретчем.

– Послушай, – сказала я Уиллу, – я очень смелая. И Торн тоже. А здесь мы укрылись, потому что нас преследуют сильные враги. И это не самое главное. Я сошлась бы с ними в открытом бою, если бы не жуткая тварь, наполовину человек и наполовину волк, которую они создали с помощью черной магии. Пока я не придумаю, как его уничтожить, мне нужно убежище. Хотя, думаю, замок твоего отца подошел бы лучше этого. К тому же твой отважный отец и его лучники могли бы помочь мне справиться с моими врагами. Если я помогу тебе выбраться отсюда и доставлю домой, как думаешь, твой отец позволит нам укрыться в своем замке? Пожелает ли, соединив свою доблесть с нашей, помочь нам одержать победу?

– Уверен, что да! – воскликнул Уилл, и глаза его засияли. – Верните меня домой, и я обещаю, он вам поможет!

Я повернулась к Торн:

– Нас привело сюда отчаяние. Защитить этот замок тяжело – слуги дьявола могут держать осаду неделями и морить нас голодом. Сейчас у нас появился шанс на настоящее убежище. Путешествие, конечно, рискованное, но, если все получится, там мы будем в большей безопасности, чем здесь. Что скажешь?

Торн согласилась. Я обернулась и пристально посмотрела мальчишке в глаза:

– Даже если мы спасем тебя, мы все равно останемся ведьмами, теми, кого боятся и ненавидят, и мы не можем быть уверены, что твой отец сочтет себя обязанным исполнить обещание сына.

– Я даю вам слово, – ответил Уилл. – Мой отец человек чести. Мое обещание – закон для него.

Сможет ли мальчишка на самом деле убедить отца выполнить данное нам обещание? Это не исключено. Рыцари, как и люди вообще, бывают разные: одни хорошие, другие плохие, а большинство – где-то в промежутке между ними. Тем не менее многие из них придерживаются определенного кодекса чести, в котором высоко ценится верность слову. Я снова посмотрела на ворота. Уже скоро кретч будет здесь. Моя магия его не остановит. Он снесет ворота, сорвет их с петель, а потом на штурм пойдут приспешники дьявола. Какое-то время мы продержимся – но сколько еще чудовищ, ведьм и магов, откликаясь на призыв, поспешат сюда из дальних уголков мира? В конце концов верх все равно возьмут они.

Оставив Торн на страже, я ненадолго уснула. Проснулась от тихих голосов. Осторожно приоткрыла один глаз. Торн и Уилл сидели рядышком, почти касаясь друг друга, и оживленно беседовали, позабыв обо всем на свете в своем уголке. Я впервые видела, чтобы моя ученица болтала с мальчишкой, но она уже достигла возраста, когда подходящий юнец мог вызвать у нее интерес. Они определенно нравились друг другу, и, наблюдая за ними, я невольно вспомнила, как впервые увидела дьявола.

Мне едва исполнилось шестнадцать, когда это произошло. И конечно я не знала, что он дьявол. Мы повстречались возле старой, разрушенной и заброшенной часовни. Люди не часто там появлялись. Лет за десять до того часовня была секуляризирована, и вокруг не осталось ничего, кроме пустых могил.

В тени стоял и смотрел на меня молодой человек. Раздосадованная непрошеным вниманием, я уже собиралась произнести короткое заклинание, которое выкрутило бы ему желудок и вызвало тошноту. Но тут он сделал такое, от чего все мысли о заклинании вылетели у меня из головы.

Он мне улыбнулся.