Я — Грималкин

Я поднесла руку к висевшему на шее ожерелью и пробежала пальцами по костям, слева направо. Монах, трогая четки, отсчитывает круг молитв; смысл моего ритуала иной: перебирая кости, я произношу заклинания, одновременно впитывая сохраненную в костях силу. Каждая из них – реликвия, отрезанная от тела побежденного в бою врага. Каждая варилась в котле до полного отпадения плоти.

Начальные заклинания – заклинания «творения» – следовало произносить точно и безошибочно, с положенными модуляциями. Если все делалось правильно, кости всплывали на поверхность и кружились среди булькающих пузырей, словно пытались выпрыгнуть из котла. Доставать их полагалось рукой, невзирая на боль, и ронять на землю не дозволялось. Потом в кости сверлили отверстие и добавляли ее к ожерелью…

Чем сильнее враг, тем большую силу хранит в себе каждая его кость. Но эта сила конечна, и когда она иссякает, кость нужно заменить.

Сначала я коснулась костей Джанет Фокс. Противником она была сильным, и мы сражались целых два часа под послеполуденным солнцем. Я выбрала всю оставшуюся в них силу, и теперь их пора менять. В костях Лидии Йеллоутус кое-что еще осталось. В бою она была ловкой и изворотливой – ловкость и изворотливость могли потребоваться мне теперь, но до конца я их забирать не стала, а немного оставила на потом. Продолжив в том же духе, я дошла до конца и получила все, что требовалось.

Готова.

И я мчусь вниз навстречу кретчу. На каждом шагу моя рациональная половина, мой расчетливый ум предупреждает, что победить будет трудно. Враг намного больше, чем мне представлялось. Обликом он напоминает волка, но размерами сравним с невысокой лошадью. Вдобавок к рукам, сильным, длинным, с острыми когтистыми пальцами, на шерстистых боках выступают сумки. Ни кожаных ремней, ни ножен – они сформированы складками плоти и хранят оружие.

Но на моей стороне инстинкты воина и твердая вера в себя. Если есть хоть один шанс, победа будет за мной. Я – Грималкин!

Не сбиваясь с шага, я останавливаю сердце. На овладение этим искусством ушло много лет. Кровоток замедляется: никакие подъемы и падения циркуляции не должны помешать исполнению броска. Я выхватываю из ножен метательный кинжал и запускаю его прямо в голову твари.

Бросок точен и находит цель. Но, к моему разочарованию, лезвие не пробивает шкуру, а лишь скользит по шерстистой голове, и оружие, не причинив ни малейшего вреда, падает в высокую траву. Лучшей защитой моего врага не обеспечил бы и металлический шлем.

А потом я замечаю капли крови на темном меху. Кинжал все-таки пробил плоть, но череп под ней слишком крепкий – настоящий костяной барьер против моих клинков.

Но, конечно, не все тело имеет такую защиту. Иначе чудовище не могло бы двигаться с такой легкостью, быстротой и грацией. Слабые места должны быть. Я отыщу их, и тварь умрет.

Проверяю туловище – бросаю второй клинок ему в бок. Враг демонстрирует отличную реакцию и уворачивается – промах. Я отпускаю сердце, и оно вновь начинает качать кровь.

Теперь кретч атакует. Я все еще несусь вперед, держа длинный клинок в левой руке, чтобы воспользоваться им в ближнем бою.

Кретч копирует мою тактику и тоже выхватывает длинный клинок из плечевой сумки. Работает левой рукой. Когти на правой уже выпущены. Но я уже решила, что именно надо делать. Я знаю, как одержать быструю победу в этой схватке и продолжить путь с головой дьявола.

Мы сталкиваемся. Кретч рычит, обнажая острые клыки, и рвется к моей шее. Отвратительная вонь его дыхания бьет в нос. Ныряю под лезвие ногами вперед. Скользя вниз по склону под шерстистым брюхом, рублю слева направо и рассекаю обе задние лапы, перерезая сухожилия.

Тварь визжит и оседает; кровь брызжет на траву. Но я, прокатившись под ним, вскакиваю, разворачиваюсь и бегу вверх. Хватаю кожаный мешок, забрасываю на плечо, смотрю вниз – и улыбаюсь. Кретч воет, отчаянно пытаясь ползти по склону, цепляясь за землю могучими передними конечностями.

О, мистер Волк! Вы хромаете!

Задние лапы беспомощно волочатся за ним. Теперь, хромому и с перерезанными сухожилиями, ему меня уже не догнать. Те, кто создал его, найдут свое творение и избавят от лишних мучений. Я довольна собой, довольна тем, что сделала, но, по правде говоря, и немного разочарована – ожидала, что будет труднее. И да – победить врага всегда приятно.

На сердце легко. Я снова бегу к Пендлу. Меня переполняет ликование, восторг победы. Даже дождь прекратился. Между тучами появились разрывы, скоро в них выглянет солнце. И мои преследователи остались далеко позади.

Я села на траву скрестив ноги и устроилась поудобнее. Сунула руки в мешок, вытащила, держа за рога, голову и положила ее на травянистый склон рядом с собой.

– Открой мне глаза! – потребовал глубокий, зычный голос.

Я вытащила зеленое яблоко с шипами и стала терпеливо ждать. Именно так и начинались всегда наши разговоры.

– Открой мне глаза! – крик раскатился по траве.