Я и Ю, или Все хорошие девушки уже замужем

В другое время я запросто мог ответить ему в резкой форме: дескать, отстань – или даже отвали. Но в данном случае я не мог не отдавать себе отчет, что объективно выгляжу в этой ситуации полным идиотом. А потому, видимо, придется терпеть насмешки по поводу этой ситуации без всякого стремления. Что ж, буду попросту глупо улыбаться и кивать, словно бы соглашаясь со всем, что мне скажут. Такая реакция несколько обезоружит шутников – а если и не обезоружит, то у них все равно будет мало интереса развивать эту тему. Обычно-то я отвечаю – и тогда подобные шуточные перепалки могут длиться чуть ли не часами. Но тут я милым и добрым коллегам такого удовольствия не доставлю, пусть уж не серчают. Вот только с редактором эта игра в дурачка, конечно, не поможет…

Кивком головы я подтвердил догадку «социалиста» о моей переквалификации в фантасты – и вошел внутрь. Черт, и криминалист уже здесь. Он тоже не преминул отреагировать на то, что обречено сегодня стать Сенсацией Дня в масштабе нашей редакции.

– Познакомишь с инопланетянкой? – подмигнул мне спец по уголовке.

Я мог бы ответить: «О’кей, а ты меня с кем познакомишь из своих подопечных? Проститутки, наркоманки, детоубийцы – с кем еще ты там якшаешься?»

Но нет, я только глупо улыбнулся и кивнул.

Тут я издали заметил, что дверь редактора приоткрыта. Чтобы пройти к себе, мне не миновать этой зияющей прорехи, сулящей малоприятный диалог. Ладно, попробую бесшумно прошмыгнуть – авось не засвечусь.

Но если уж с самого начала все пошло не по-моему, оно пойдет так и дальше: по опыту знаю. Вот и сейчас я бесплотным ангелом пролетел мимо редакторской двери – и тотчас услышал его нелюбезный отклик:

– Куда ж вы так торопитесь?

Когда редактор был недоволен, он переходил на «вы», тогда как обычно всем у нас «тыкал». «Выканье» воспринималось как оскорбление, каковым, по сути, и было.

Я сделал шаг назад, вошел в его кабинет и плотно закрыл за собой дверь, не желая, чтобы наш разговор был услышан и дал пищу для дальнейших коллегиальных упражнений в остроумии.

Я даже подошел к редакторскому столу чуть ближе, чем обычно, чтобы у главного было поменьше причин начинать сейчас разговор на повышенных тонах.

Какое-то время, однако, разговор не начинался вовсе – ни на повышенных, ни на пониженных. Где-то с минуту редактор просто внимательно смотрел на меня. Гамма чувств выражалась на его лице: укоризна, печаль, недоумение…

043

Наконец редактор прервал молчание протяжным вздохом:

– Мда-а…

Я только развел руками: дескать, ну да, такие вот дела.

– И все-таки это глупо, – сказал редактор.

Я кивнул и виновато улыбнулся.

– Зачем тебе это все-таки нужно было? – тут он нахмурился, вышел из-за стола и встал у окна, оборотившись ко мне спиной. Это тоже можно было расценивать как знак нерасположения.

Я понял, что надо все-таки хоть как-то оправдаться и вербальными средствами.

– Вы дали такое задание, – вяло начал я. – Ну я и…

– Главное, что там твоя подпись, – вдруг повернулся ко мне редактор. – Если уж захотел пошалить, мог бы не подписываться.

– А я всегда подписываюсь, – сказал я, что было чистой правдой. Хотя я умолчал о том, что вчера впервые в жизни подписался под чужим текстом.

– Если б не эта подпись, – продолжал редактор, – подпись, которая известна всем нашим читателям, эту дичь могли бы принять за неудачный анекдот, что ли. А так… даже не знаю, что подумают.

– Да так и подумают, – уверенно зацепился я за предположение редактора. – Это же среди всякого хлама на предпоследней полосе. Ее, во-первых, далеко не все даже просматривают, а только специфическая аудитория – любители кроссвордов и так далее. Во-вторых, если кто и прочтет, на подпись не обратит внимания. А если и обратит, то тут же забудет. Ничего примечательного. Глупый анекдот на глупой полосе.

– В нашей газете нет глупых полос, – возражал редактор. – Точнее, до сегодняшнего дня не было.

– Скажите тогда: не было глупых заметок.

– Да нет, такое-то, может, и было…

– Ну вот видите! – нарочито обрадованно воскликнул я. – Одной больше, одной меньше.

– Насчет «одной больше» ты это брось, – строго посмотрел на меня редактор. – Чтоб больше такого не было.

– Не будет, – отвечал я, хотя полной уверенности в этом не испытывал. Вдруг для спасения Ю придется выкинуть еще что-нибудь в этом роде.

– Ладно, иди, – тяжело вздохнул редактор, – что с тобой поделать… – Уже когда я выходил, он добавил: – Вообще-то я тебя считал совершенно адекватным человеком, даже, пожалуй, слишком, адекватным. Так что даже двойственное чувство теперь испытываю: не только раздражение, а и какое-то любопытство, что ли…

– Ну что ж, всегда приятно ошибиться в людях, – улыбнувшись, произнес я, не подумав, что моя реплика прозвучала довольно по-идиотски.