Я и мой близнец (СИ)

Этот кабинет, как и все в этом доме, сильно отличался от кабинета нашего отца. Он был больше и выглядел значительно роскошнее. Мы с Джошем сели на красивый диванчик с резными деревянными подлокотниками, а хозяин присел в широкое кресло, укрытое мягким теплым пледом.

Только сейчас я могла его нормально рассмотреть. Филипп казался лет на десять старше нас с Джошем. У него были темные волосы и бледно-голубые глаза. Его черты лица были довольно приятными и почему-то показались мне немного знакомыми. Как будто вторя мне, Филипп вдруг произнес:

— Вы знаете, друзья, удивительно, но вы мне кажетесь знакомыми, хотя я полностью уверен, что вижу вас впервые…

Я удивилась. Он словно прочитал мои мысли.

— Разрешите представиться получше: мое имя Филипп Коултер. А вы…?

— Я Джошуа Дженкинс, — проговорил в ответ Джош, — а это Аннабель Дженкинс…

Брат указал на меня, а я вежливо кивнула.

— Извините, можно мне уточнить, — осторожно произнес Филипп, — вы супруги?

Я резко вспыхнула, а Джош немного вздрогнул. Я догадалась, что Филипп уже сделал какие-то свои выводы после сцены с носками. Неужели мы выглядим, как муж и жена?

— Нет, — максимально бесстрастно ответил Джош, — мы брат и сестра…

Голос его звучал очень спокойно, но нам обоим стало от этих слов в очередной раз больно.

— Мы близнецы, — по какой-то глупой привычке зачем-то добавила я, а Филипп не смог скрыть своего удивления.

Чтобы сгладить возникшую неловкость, наш новый друг начал рассказать нам, что его отец, Уильям Коултер, много лет назад основал железнодорожную компанию и что теперь он, Филипп, продолжает дело своего уже покойного отца. Вдруг его фамилия показалась мне тоже мучительно знакомой. Коултер… Коултер… Где я могла слышать о ней? Но как я ни напрягала память, вспомнить ничего не смогла.

Потом Филипп поинтересовался, откуда мы приехали, и, когда Джош произнес название нашего городка, он замер, задумался, а потом удивленно произнес:

— Скажите, а вашего отца, случайно, зовут не Фредерик Дженкинс?

— Да! — ответила я, — Именно так!

Филипп резко рассмеялся и даже хлопнул себя по колену.

— Вот это да! Да мы же с вами родственники, друзья мои!

Мы с Джошем изумленно переглянулись, а Филипп, искрясь от неожиданного восторга, рассказал, что наш отец приходится ему троюродным дядей и что у нас несколько поколений назад был общий предок. Мы были весьма удивлены, потому что даже не слышали, что у нас в этом городе есть, пусть и весьма далекая, но все же родня. Мне стало как-то приятно, особенно, при виде искреннего расположения, которое проявлял к нам наш, теперь уже признанный, четвероюродный брат. Он взахлеб начал рассказывать о своей семье и предках, упомянув даже тех, через которых мы и считались родней. Мы с Джошем никогда об этом не слышали, поэтому были полностью поглощены увлекательными историями. Так и прошел наш необычайный вечер, и Филипп радостно предложил нам с этого момента жить у него.

Я смотрела на него и немного удивлялась его поразительному гостеприимству, но потом подумала, что, возможно, он просто одинок и рад оказаться в обществе новоиспеченных родственников.

На этом мы закончили общение и разбрелись по своим комнатам. Так как Джош хромал, Филипп пообещал завтра обязательно вызвать доктора, а я отправилась к брату в комнату помогать ему с приготовлениями ко сну, хотя он и пытался меня прогнать.

— Джош! Не упрямься, — проговорила я, — я должна тебе помочь!

Джош какое-то время молчал, а потом тихо ответил:

— Аннабель, я просто не хочу доставлять тебе боль! Чем дальше мы будем друг от друга, тем меньше боли испытает твое сердце…

Я замерла. Значит, он снова все это делает только ради меня??? Я вспомнила, как еще сегодня утром со слезами на глазах просила его не быть со мной нежной… Мне стало совестно. Значит, я сама отталкиваю его, а потом цепляюсь за него обратно…

— Прости, дорогой, — прошептала я, вдруг назвав его так, — прости, что думаю только о себе!

— Аннабель, — прошептал Джош в ответ, и голос его наполнился глубоким сопереживанием, — не надо винить себя! Я все понимаю! Нам просто больно! Нам обоим просто больно!

Он обнял меня, как и всегда, и начал утешать, поглаживая по волосам. Нам действительно было больно. Каждое мгновение было больно, потому что мы продолжали так сильно любить друг друга всей душой…

* * *

Со следующего дня Филипп окружил нас еще большим вниманием, потому что, как он выразился, мы оказались его семьей. Никогда еще я не видела более дружелюбного человека, а он откровенно признался, что просто много лет был очень одинок.

— А почему ты не женат? — спросила я за ужином третьего дня, на что Филипп задумчиво ответил:

— Честно говоря, мне было не до женитьбы. Все эти годы я работал в компании, чтобы упрочить ее положение, а также… — он вдруг замолчал и только после тяжелой паузы продолжил:

— Я много лет ищу свою сестру. Ее похитили из нашего дома, когда она едва появилась на свет. Мама не смогла пережить эту трагедию и… умерла от горя…

Филипп замолчал, а мы с Джошем ужаснулись. Что за дикая история: похищение младенца из рук матери!