Я и мои истинные (СИ)

С потолка неуклюже спустилась Зира. Волосы в беспорядке, молниями торчат в разные стороны. На щеке глубокая царапина, правая рука разодрана и кровит… а у груди хнычущая целехонькая Лилия. Кажется, ее тоже оглушило взрывом.

Что тут началось!

Слезы, ругань, суета. Слуг выгнали наружу, проведать ситуацию в городе, мужья принялись убираться и осматривать комнату на наличие других летучих бомбочек. Мы с девочками уселись на останках вещевого сундука. Рядом суетился Вэнь Ла, пока Кори искал бинты и обезболивающую мазь.

В ушах гул. В голове ни одного пристойного слова.

— Вот, — Зира протянула мне блестящую стальную трубочку с помятым пропеллером. — Большую часть я успела отбить, но одна полетела к ребенку и лопнула. Едва перехватила.

Взбешенный, но на удивление собранный Идрис отвлекся от ее ран.

— Оно взорвалось в твоей руке?

— Да. А перед этим сказало, что ядовито. И если я хочу остановить кровопролитие и спасти свою жизнь, то должна выполнить свою часть договора. Никогда не видела, чтобы жуки разговаривали.

Скир грязно выругался и тут же извинился перед своей богиней, а я расхохоталась — чем удивила остальных. Как там было у фениксов: Зира должна избегать блестящих насекомых, ведь те запустят колесо судьбы? Шиасад…

Мерзавец!!!

— Это не жук, сокровище мое, — сказала старшей дочери, забирая у нее младшую. — А маленький самонаводящийся дрон с динамиком.

— Соня, успокойся. Девочки целы. На Зиру ни один яд не подействует, я об этом позаботился.

Это мне кровожадный двухсотлетний паук говорит? Значит, я действительно нехорошо улыбаюсь. Но тут уж ничего не поделаешь.

— Стой, ты куда? — опомнился Кориандр, когда я отдала ему Лилию и на негнущихся ногах пошла в свою спальню. Еще не протрезвевший, но уже более-менее соображающий дракон рявкнул мысленно: «Не смей», но я уже добралась до браслета-телепорта.

Как там надо? Представить себе место, в которое хочешь попасть. Хм, а если в момент переноса думать об определенном человеке?

Проверим.

Руки Каина схлестнулись в том месте, где еще секунду назад была моя талия. Вспышка света потянула наверх и вперед, сжала до размеров точки и выбросила прямо на стратегические карты в королевском шатре. Везде висели знамена с изображением предтеч. Как и говорила моя мать — багротцы действительно свято верили в их реальность.

Я выпрямилась перед ошарашенными львицами-служанками и двумя командирами вражеской армии. Шиасад напротив тихо ахнул.

Жаль. Был шанс переместиться прямо внутрь него.

Их шок и укоренившееся пренебрежение к женщинам сыграло на руку. В меня ничем не выстрелили, и Шиасад успел дать знак охране.

— Величайший…

— Все вон! Пошли вон — и никому не слова о том, что видели! — Король замахал холеными руками, отзывая тех, кто мог бы его защитить. Мы остались наедине. Он протер лицо рукавом. — Это было неожиданно. Как… как ты получила эту вещь? — Но вместо последних слов получился сдавленный хрип. Я вцепилась в него с яростью голодной твари из Пустот.

— Ты едва не взорвал мою дочь!

— Это ошиб-кха… никакого яда, заряд был в разы меньше прочих… рой целился на твой генетический код! Я х-хотел напугать, не убить!

— И откуда у тебя этот код? — хотя я уже догадывалась. Дроны искали человека среди оборотней. И нашли мою Лили, маленькую бесхвостую девочку… Руки снова заныли от сил зулу, горячащих жилы.

— Я могу остановить это, — шепнул потемневший лицом лев.

— Но не хочешь. Твой народ голодает и ждет спасения от короля, короля, который скрыл ото всех, что он медленно умирает!

Мной овладело какое-то легкое помешательство. Рывком распахнула полы изумрудного халата, обнажая безволосую старческую грудь. Запах масел стал совершенно невыносим. А вдобавок — к нему присоединился жуткая вонь гниющей плоти.

Под правой ключицей в омертвевшей коже угадывались очертания метки. Как в рассказах Луиса, когда он объяснял мне последствия разрыва связи.

— Ты истинный Тиамат, — Я откинулась назад, совершенно неприлично оседая на коленях старого льва. Наружу рвался смех. Они не враги. Они безумные, отвратительные влюбленные!

— Что ты сделал? Вы боготворили друг друга, а потом?.. Совершил ошибку, высмеял ее саму или ее идеи, и моя мать, конечно же, не смогла этого простить — и потребовала освободить ее от тягот метки? Я угадала? — судя по реакции, я была близка к истине. — Но ты струсил. Не смог себя убить, слишком хотел жить. И вскоре вы оба начали гнить.

— Пока она жива, состояние будет ухудшаться, — неожиданно равнодушно согласился Шиасад, возвращая ткань на место.

— Пока будет жив один из вас, — поправила едко. — И выжившим, конечно, хочет остаться каждый… О, не стоит так переживать. Я вполне определилась со стороной. Сколько тебе осталось?

— Не больше цикла.

— Отзови войска. Я приведу свою мать до конца этого срока.

Он хмыкнул, пригладил кудрявую гриву и изящно оперся виском на узловатые когтистые пальцы:

— Думаешь, это так просто? Багротцы слишком долго страдали в тени империи, они едва ли примут перемирие… Да и как ты собралась выполнить обещание? Я хочу знать детали. Эта подлая тварь никогда не покажется в Шаа без причины.