Я и мой король. Шаг за горизонт

Наш путь лежал практически точно на юг, за спиной осталась горная гряда, с которой началось мое знакомство с новой родиной. Секретарь по моей просьбе приготовил к отъезду карту королевства, и я с интересом изучала ее, благо дорожное покрытие и конструкция кареты позволяли. Уж не знаю, везде у них так или для нас специально готовили дорогу, но одной бедой, в отличие от матушки-России, тут меньше. Как насчет второй, еще предстоит узнать.

В этот день я получила в подарок уникальное изделие королевских ювелиров — безумно дорогие и красивые наручные часы со вполне человеческими, то есть арабскими цифрами. Однако время они показывали местное. Циферблат украшали десять разных драгоценных камней, рядом с которыми были расставлены цифры от одного до десяти. Три фигурные стрелки соответственно отсчитывали местные секунды, минуты и часы. Торопливая секундная стрелка оказалась самой короткой, а часовая, наоборот, самой длинной, кончиком задевающей камни и возвещающей наступление следующего часа хрустальным звоном, каждый час разным и наверняка магического происхождения, ибо чему там звенеть, неясно. Всего в сутках у них десять часов, зато каждый час состоит из ста минут, каждая из которых состоит из сотни секунд. Соответственно, полдень наступал в пять часов, а полночь в десять. Кроме прочего, часы назывались свечами, минуты — слоями, а секунды мигами. Это было непривычно, странно, но без часов еще хуже. Хорошо хоть мой магический внутренний переводчик позволял распознавать, когда речь шла о единицах времени, правда, приводил их просто к привычным мне часам и минутам, так что косяки в интерпретации были неизбежны. В связи с этим я по достоинству оценила подарок Дэна, тем более ценный, что наручные часы тут оказались в новинку, и каждый, кто видел их, считал своим долгом выразить восхищение. Многие, правда, восхищались не самим изделием, а щедростью его величества, так что к вечеру я убедилась в правоте короля, не терпящего лизоблюдства. Утомляет.

Вообще отношения со свитскими складывались странные. Во-первых, я их всех не любила уже за одно то, что они были вездесущи и не оставляли нам с Дэном шансов побыть наедине. Едва мы выходили из кареты, кто-то тут же оказывался поблизости. Во-вторых, меня тихо бесило выражение их лиц. Наверное, их с детства учат смотреть на мир презрительно-свысока, но скажите мне, за каким лядом делать такие рожи в кругу себе подобных? Дэн на их фоне просто свойский парень. И не только со мной, кстати. Я как-то не утерпела и спросила его об этом. И знаете, что он мне ответил? Что может себе позволить. Ибо король.

Относились ко мне по-разному. Как я и предполагала, все очень быстро узнали о моем широком жесте, и это стало первой темой для разговоров. Мужчины больше интересовались финансовой стороной вопроса, женщины косились на мои скромные, по их меркам, наряды, но вслух говорили о моей исключительной доброте. К концу второго дня эта тема была перемолота на сто рядов, так что вызывала уже желание съязвить насчет оригинальности очередного доброхота.

Пытались мне задавать вопросы и об исторической родине. Дэн предупредил, что не стоит покуда распространяться об общественном и прочем устройстве нашего мира, а вот о размерах моей горячо любимой родины и ее историческом величии можно и даже нужно рассказать. Поскольку к величию я относилась скептически, то всем говорила про одну шестую часть суши, неизменно вызывая этим сообщением уважительные взгляды. Рассказы о двух Отечественных войнах, как наиболее близкие местному сообществу, пользовались еще большим успехом. А я попутно узнавала подробности недавнего героического прошлого этого мира. Показательно, что все сходились во мнении: народная любовь и слава короля им заслужены. Приятно знать.

После обеда небо прояснилось, и мужчины пересели на лошадей. Дэн тоже — тихо извинился и сказал: «Так надо». Я осталась с двумя спутницами и поняла, почему он выбрал мне в статс-дамы именно графиню Саэт и маркизу Леарц, — это были наиболее лояльные и продвинутые женщины из всего окружения. Меня учили и просвещали, что и как в придворной жизни, с пониманием относились к моему незнанию или неумению. Они были готовы помогать. Мне рассказывали, показывали, объясняли. И постучавшая в окно рука в перчатке с букетом полевых цветов стала приятной неожиданностью (да, вот так зимой — цветы в поле), удостоившейся замечания графини:

— Он вас очень любит.

Каждый встречный населенный пункт я старалась проезжать с самой приветливой улыбкой и поднятой рукой. Так хотел Дэн, да и сама я понимаю, что для всех этих людей встреча с королевским кортежем и мелькнувшей где-то в глубине кареты монаршей избранницей останется в памяти на годы.

Вечерняя программа мало отличалась от вчерашней, с той разницей, что прибыли мы раньше и между речами у ворот и торжественным приемом у местного начальства было немного времени передохнуть и привести себя в божеский вид.