Я и мой кот

Грустная и задумчивая она вернулась в свою комнату. Чем дальше, тем более безрадостным казалось будущее. Стряхнула тяжелые думы, мотнула головой, прислушиваясь к шороху возле двери. Тонкий мявк и наглые зелёные глаза уставились на девушку. Котёнок словно говорил: “Чего смотришь? Кошек что ли не видела?”. Киса отвёл взгляд, прогнул спинку, зевнул и принялся осматриваться и обнюхивать предметы в комнате. Алинэя подошла ближе к котёнку, протянула руку, чтобы погладить и заслужила надменное фырканье. Котик обнюхал пальцы и позволил поднять себя на руки. Пол кисы не подлежал сомнению, достаточно было заглянуть под хвост, и, не колеблясь ни секунды, девушка окрестила котёнка Нахалом. Только мысленно, про себя. Озвучить прозвище, увы, она не могла.

Котёнок не стал долго засиживаться у девушки на руках и скоро, вывернувшись, соскочил на пол и продолжил обследование комнаты. После того как завершил с этим делом, запрыгнул на кровать и с видом, будто бы всегда здесь спал, свернулся клубком и закрыл глаза. Видимо, аскетическое убранство — письменный стол, шкаф, два стула и кровать — вполне отвечали его вкусу, и он решил остаться здесь насовсем.

Алинэя подумав, пришла к выводу, что этот котик тот самый, которого она вызволила из рук князя. Тоже чёрненький, с белыми лапками и грудкой, как и тот. Точно он. Пришел отблагодарить?

Маленький, забавный малыш отвлёк девушку ненадолго от печальных дум, так приятно было чесать за крохотным чёрным ушком и слышать размеренное мурлыканье. Шум и беготня во дворе отвлекли Алинэю от размышлений. В окно, к сожалению, мало что можно было увидеть, только то, что челядь собралась во дворе и галдела, обсуждая какое-то происшествие. А ещё над галдящими слугами возвышался на голову светловолосый, мощный мужчина и тревожное чувство подтолкнуло девушку к безрассудному поступку. Она выскочила за дверь собираясь ураганом промчаться по коридору. Дорогу ей заступил светловолосый воин, который произнёс:

— Мне дан приказ не выпускать вас на улицу, госпожа.

Девушка стояла, тяжело дыша, и с отчаянием смотрела на мужчину. Дурное предчувствие толкало её на дальнейшие безумства, но страж был неумолим и не собирался уступать дорогу:

— Алинэя! — этот крик заставил обернуться стража.

Мужчина сделал невольный шаг в сторону, пропуская хозяина дома, этого хватило, чтобы девушка юрким ужиком успела проскользнуть между ним и стеной, вывернуться из рук отца, который пытался её остановить и выбежать на двор.

Если бы девушка могла кричать, она кричала бы, когда ей удалось протолкаться сквозь толпу челядинцев и рассмотреть побоище. Картина, представшая перед глазами, была настолько ужасна, что Алинэя схватилась рукой за горло — ей не хватало воздуха — и захрипела, пытаясь остановить избиение младенца. Уитт тяжело подымался с земли, опираясь на руку. Его шатало, ноги не держали парня, но он упорно вставал, глядя полными ненависти глазами на высокого и мощного князя Оттара. Тот недобро усмехался и подзадоривал противника:

— Давай, щенок, подымайся! Покажи, на что ты способен! Ты же хотел стать воином, так стань им! Ударь меня! Давай же!

Кровь капала из разбитых губ и носа на белую рубаху, один глаз заплыл, правую руку парень прижимал к себе, но все равно не собирался сдаваться.

— Давай же, слабак! Ударь меня!

Дочь господина, как и все слуги в собравшемся кругу, прекрасно знала, что если Уитт подымет руку на князя, живым челядинцу не быть. Закон подразумевал в этом случае только одно наказание — кол. И сейчас Оттар Ливенийский хладнокровно и расчетливо подталкивал парня к позорной смерти преступника, нарушившего закон. Красавец мужчина поднял руку, чтобы отвесить ещё одну оплеуху сопернику и удивлённо повернулся, когда ему попытались помешать. История повторялась, только раньше стояла на кону жизнь котенка, а сейчас — человека.

— Ты! — столько боли, страсти, смешанной с ненавистью прозвучало в этом возгласе. Мужчина как котёнка отбросил девушку на землю. — Он умрёт!

Алинэя упала, прежде успев увидеть знакомый огонь ярости в голубых глазах князя Ливенийского.

“Нет!” — кричала она про себя, но только хрип срывался с губ, когда наблюдала за тем, как Уитт замахивается на князя, вкладывая в удар всю накопившуюся ненависть.

— Ты мертвец, смерд, — князь сплюнул кровь на землю и утер губы (удар Уитта достиг цели).

Мужчина развернулся, обвёл взглядом притихших свидетелей и белого как мел хозяина дома, который не успел вмешаться в происходящее и сейчас уже ничего не смог бы исправить. Недобро улыбнулся Алинэе, которая смотрела на него с ужасом, и пошёл прочь.

Девушка поднялась на ноги. К Уитту, который стоял, пошатываясь, не посмела подойти. Вместо этого подбежала к отцу, глядя умоляюще, и наткнулась на холодный взгляд. Майстер Люидер эр Риоли смотрел на дочь так, будто она уже умерла. Он сухо произнес: