Я и Мы

3) «Отрешенные». Превыше всего ценят самостоятельность («быть свободным от надзора») и творческий, оригинальный характер труда. К человеческой природе отношение неопределенное. Тяготеют к искусству, архитектуре, естественным наукам.

Узнав об этом исследовании из книги профессора Кона «Социология личности», я подумал: конечно, среди всех трех типов попадаются представители самых разных телосложений и темпераментов. И конечно, основное в происхождении этих установок — воспитание, влияние среды. Но уж больно эти три типа соответствуют шелдоновским темпераментам. Если мысленно вынести все внешние, воспитательные влияния за скобки, если искусственно уравнять их — не выявятся ли связи и с телесными типами?

ПРО ЩИТОВИДНУЮ ЖЕЛЕЗУ, БАСКЕТБОЛ И О ТОМ, ЗА ЧТО ЛЮБЯТ ДЛИННОНОГИХ

Медленно, но верно мы все же подбираемся к глубинным мосткам между обликом и характером.

Вот гормоны.

По своей известности в медицине они уступают разве что витаминам. Я назвал бы их чрезвычайными и полномочными послами самих генов — послами, которым надлежит оказывать влияние на все и вся в организме, от волос до почек. Мы еще не знаем точно, сколько их; признанные поставщики — эндокринные железы, но в последнее время все более подтверждается правота старых физиологов и врачей, которые утверждали, что каждый орган, каждая ткань, каждая клетка обладают внутренней секрецией.

Гормоны — это рост и пропорции, полнота и худоба, мужественность и женственность. Это глаза, волосы, кожа. Это статика внешности, но также и тонус психики, влечения, и интеллект, и подвижность. Это апатия и жизнерадостность, раздражительность и боязливость, агрессивность и дружелюбие — все, что выявилось в исследованиях эндокринной патологии и гормональных препаратов и что в самом открытом и грубом виде наблюдаем мы у животных, повинующихся своим естественным циклам. Химические мосты, связывающие все со всем, — они в крови, в тканях, в каких-то ничтожных дозах, но сколь могущественны!

Если развитие организма позволительно назвать гормональной симфонией, то генотип — ее партитура, а среда — и дирижер и аудитория. Периоды жизни — части симфонии, в которых ведущие партии постепенно переходят от одних инструментов к другим.

Ребенок: главную партию исполняет «железа детства», вилочковая. От нее, видимо, эта феноменальная подвижность детской психики, эта непоседливость. Все прочие железы тоже работают: и гипофиз, мозговой придаток — верховный эндокринный главнокомандующий, заведующий ростом, и надпочечники, и щитовидная. Половые — тоже, но как бы под сурдинку, приглушенно до поры до времени.

Можно уже определить общий психофизический склад, увидеть ярких пикников и астеников. Однако завтра все может перемениться: коротыш вытянется, длинненький остановится, раздастся, тихоня станет забиякой, драчун притихнет.

Если какая-то железа серьезно отстает, это уже видно: недостаточность щитовидной — вялость, тусклый взгляд, какая-то нескладная полнота, весь из тупых обрубков; если слишком сильно приторможены половые — тоже ожирение, но другого типа.

Подросток: начинается могучее крещендо гипофиза, который вздымает весь эндокринный оркестр, только вилочковая железа сникает. Быстрые, резкие перемены внешности и психики. Первую скрипку некоторое время играет щитовидная железа: и вот возбужденность, взрывная раздражительность, обидчивость, упрямство и резкие немотивированные смены настроения. Длинная шея, длинные руки и ноги, тощий, какой-то драный, и глаза немного выпученные. В бурных гормональных звучаниях столько диссонансов…

Очень многие подростки и юноши проходят через стадию, которую можно назвать временной астеничностью, — когда преобладают вытягивание, худощавость. Конституциональных астеников можно считать как бы зафиксировавшимися в этой стадии. Щитовидная железа у них обыкновенно звучит очень сильно всю жизнь, и это, видимо, играет существенную роль в происхождении нервозности, во многих проявлениях шизотимности. Да, многие, если не каждый, проходят, пусть мимолетно, через стадию шизоидности, весна человеческая чревата шизофренией, но не стоит пугаться, черный плод вырастает редко.

Вот постепенно устанавливается гармоничность облика, и все отчетливей и мощнее звучит партия половых желез. Пока она звучит фортиссимо, пока щитовидная еще сильна, а вилочковая не окончательно смолкла — это юность и молодость; когда щитовидная успокаивается, когда вилочковой уже не слышно совсем, а половые входят в умеренный ритм — это зрелость. Телесная по крайней мере.

В это время наращивают свою деятельность парные надпочечники, главные железы второй половины жизни; они часто в значительной мере берут на себя функции угасающих половых желез. Особенно большую работу выполняют надпочечники у пикников. Но постепенно их мелодия заканчивается, и вся программа симфонии сходит на нет.