Я и Мы

Итак, насильственный гипноз как будто бы возможен, по крайней мере в определенных случаях, а именно: при достаточной слабости интеллекта и соответственной настроенности. Но такой простой ответ очень поверхностен, при более внимательном анализе все опять расплывается. Можно догадываться, что заснули те солдаты, у которых приказ «не спать» оказал дополнительное внушающее действие в пользу гипноза: раз так приказывают, значит действительно будет что-то сильное… Они заснули, можно сказать, с испугу. А может быть, и из подсознательного противоречия, и даже из подсознательного желания наказания… Думаю, что в роте, составленной из физиков-теоретиков, такого бы не случилось.

Мне часто приходится давать разъяснения по поводу отношения гипноза к так называемой силе воли. Под последним обычно подразумевают способностью психическому насилию либо над другими, либо над собой. Иными словами, способность к внушению и самовнушению (на короткой и длинной шкале времени).

Понятие сие, конечно, весьма расплывчато, а предрассудок, будто у гипнотизера должна быть какая-то сумасшедшая волевая энергия, весьма распространен. Он связан с представлениями о токах, флюидах и прочая. Человек с сильной волей — это гипнотизер, а со слабой, дескать, обречен лишь поддаваться гипнозу. Чушь.

Предрассудок этот иногда помогает гипнозу, а чаще мешает, вызывая сопротивление.

На самом деле пресловутая сила воли имеет к овладению гипнозом не большее отношение, чем к овладению любым другим навыком. Гипнозом не «обладают», им овладевают. А обладают в зачатке все — но, конечно, в разной мере, как и любым человеческим качеством. Есть ведь даже гипнотизеры-автоматы: их сконструировали недавно за рубежом. Принцип несложен: в машину вводят внушающую программу (внушение сна), которая воспроизводится репродуктором. Контроль по биотокам. Пока такие автоматы работают на уровне гипнотизеров класса ниже среднего, но, может быть, дальше придумают что-нибудь еще.

Среди гипнотизеров, как и везде, есть свои тупицы, посредственности, таланты и гении. Наиболее близка к гипнотической одаренности артистическая, это почти одно и то же. Выразительность, смелость, способность отдаваться переживанию и чувствовать другого человека, богатство подсознания…

Я недавно прочел одну зарубежную работу: специальное исследование психики гипнотизеров. Согласно наблюдениям автора гипнотизеры в большинстве истерические психопаты, с обостренным комплексом самоутверждения. В своем занятии они преодолевают чувство собственной неполноценности.

Это очень громко и страшно звучит, но тут, ей-богу, нет ничего страшного и кое-что верно. То же самое можно сказать опять-таки о большинстве артистов — хороших, настоящих артистов. Обостренная чувствительность плюс повышенная выразительность. Гипертрофия личности в сочетании с усиленным стремлением к воздействию на людей, к яркому утверждению в их глазах своего образа. Это все то же стремление к самовыражению.

Кстати, гипнотизеры почти исключительно мужчины. Почему? Отчасти, вероятно, потому, что сам процесс гипнотизации, особенно в императивном варианте, имеет много черт мужского доминирования. Но главное все-таки в традиции, в общественном стереотипе, в укоренившихся ожиданиях. Женщине труднее гипнотизировать прежде всего потому, что от нее не ждут гипнотической «силы». Но я знаю и женщин, которым удается гипноз, и в этой области, я думаю, скоро женщина займет такое же место, как и во многих других, ранее считавшихся чисто мужскими.

Замечено, что хорошие сомнамбулы сами легко становятся хорошими гипнотизерами. Возможно, им помогает в этом собственный артистизм, нередко весьма заметный, психическая живость, чуткость, способность к концентрации внимания. Хорошие актеры, обладающие огромной внушающей силой, обычно и глубоко гипнабельны. Способности к внушению и самовнушению — две стороны одной и той же медали. Некоторые известные гипнотизеры начинали свою карьеру с того, что впадали в глубокий гипноз у другого известного гипнотизера.

Но, конечно, полного параллелизма нет. Могут быть разные соотношения.

Человека, уже овладевшего гипнозом, загипнотизировать труднее, чем не владеющего, ибо ему, даже при полном желании, начинают невольно мешать критический подход и исследовательский интерес. Ему трудно забыться, очароваться, для этого нужна очень высокая, виртуозная техника, подобно тому как трудно произвести музыкальное впечатление на музыканта-профессионала. Тем не менее гипнологи все же проводили успешные опыты друг на друге, разумеется, по обоюдному согласию. Как это ни парадоксально, наибольшая сила воли требуется гипнологу именно для того, чтобы самому войти в гипноз.

— Ну а сами-то вы бывали в гипнозе? — обычный вопрос.