Я и оборотень

Втроем мы встали вокруг огня и взялись за руки, как тогда — во время астрального путешествия. Я сразу же почувствовала, как через меня заструилась чужая энергия.

— Не бойся, когда огонь охватит тебя полностью, — предупредила Лила. — Нам он вреда не причинит, а создаст дополнительную защиту. И ни при каких условиях, что бы ты не увидела или не услышала, не переставай повторять заклинание уничтожения. Его мы будем говорить хором, как только призовем духа, и Гордей перекроет выход, — оглянулась она на медведя, и я последовала ее примеру.

В этот момент, когда встретилась взглядом с глазами Гордея, резкая боль кольнула сердце. И мысль, что вижу его в последний раз, прострелила сознание. Но потом он улыбнулся, и на душе сразу же полегчало. Нам предстояла и так серьезная работа, и свои суеверные страхи я должна была прогнать.

Лила начала призывать духа. Голос ее звучал глухо в таком тесном и замкнутом пространстве. Энергия уже не струилась через наши сомкнутые руки, а создавала завихрения вокруг нас. И магический огонь нова разрастался, теперь уже в наши стороны. Страшно стало немного, когда его языки лизнули мне шею. Но я ничего не почувствовала — даже отдаленного тепла. Постепенно он облеплял все мое тело и фигуры ведьм, пока мы не превратились в факелы, отдаленно напоминающие людей.

И вот что странно — несмотря на то, что огнем было залито и мое лицо, видела я все отлично. И темнеющую над нами точку, что быстро разрасталась, приобретая очертания человеческой фигуры, сотканной из черного тумана, разглядела первая. Краем глаза заметила, как Гордей метнулся с глыбой к выходу. И тут же Лила выкрикнула:

— Заклинание!

Мы хором начали произносить заклинание уничтожения. Сначала едва слышным речитативом, но постепенно голоса наши становились все громче, пока не принялись звенеть под самой шапкой огненного гриба.

Энергия вокруг нас буйствовала, стены и пол пещеры тряслись, как при сильном землетрясении. Очень трудно было держаться на ногах. Вокруг нас кружили какие-то тени, и я поняла, что это те злые духи, которые проникли сюда вместе с духом инквизитора. Часть из них быстренько убиралась восвояси, поняв, что ловить им тут нечего и почувствовав на себе заклинание уничтожения. Но самые упорные или тупые оставались, и их нам тоже предстояло уничтожить.

Мы безостановочно повторяли заклинание. В горле першило, и голос мой уже хрипел. Оставалось только молиться, чтобы сил хватило до конца.

Все наше внимание было приковано к инквизитору, который и не собирался сдаваться, хоть и заметно слабел с каждым новым заклинанием. Но это не мешало ему колотиться в защитный огонь, который под его натиском становился все тоньше.

Периодически я ловила испуганный взгляд Лилы и настороженный Джи. Кажется, думали мы об одном и том же — что наших сил не достаточно, чтобы уничтожить проклятый дух. Но на священном совете мне было сказано, что мы втроем сможем сокрушить его, и в словах умерших ведьм я не сомневалась. Да и дух все же слабеет, и с каждым его ударом это становится все заметнее. Как могла, пыталась взбодрить взглядами сестер, не переставая выкрикивать заклинание.

Случилось то, чего мы все опасались — проклятый дух прорвал защиту. Но вместе с этим и сила нашего заклинания возросла. Достаточно было повторить его дважды, чтобы настоящий инквизитор зловонной пылью впитался в собственную маленькую копию. Но перед этим в голове моей отчетливо прозвучал его голос: «Если я не могу убить туманную ведьму, то заберу у нее самое дорогое!» И на этом все закончилось. Стих вой и завихрения. Перестали трястись стены. На тело мое навалилась такая слабость, что руки сами выскользнули из ладоней ведьм. Да и они выглядели не лучше.

— Кажется, у нас получилось, — на выдохе проговорила Лила и мигом свернула огонь. Осталась висеть в воздухе только фигурка инквизитора. Но даже кукла выглядела иначе. Голова ее свесилась на грудь, и вся она посерела, из черной превратившись в пепельную. — Осталось развеять ее по ветру, — аккуратно взяла куклу Лила в руки.

И тут мое сердце пропустило удар, а какая-то сила заставила обернуться и посмотреть на Гордея. Вопль собрался вырваться из горла, но застрял где-то по пути, когда увидела медведя распростертого на полу пещеры и не подающего признаков жизни.

И мне бы броситься к нему, да только в глазах потемнело, а ноги подкосились. До Гордея доползла из последних сил и рухнула тому на грудь. Последнее, что почувствовала, как из меня что-то струится в медведя, а потом меня настигла темнота.

— Риэтта, очнись, — пара легких шлепков по щекам заставили дернуться мою голову и открыть глаза.

Не сразу сообразила, где я, и чье это лицо надо мной нависает. Но еще раньше, чем вспомнила, сердце скрутило от боли.

— Гордей… — простонала, не в силах справиться с дыханием.

— Он жив, — поспешно ответила Джи. Именно она и приводила меня в чувство. — Вставай. Нам с Лилой двоих вас не вынести отсюда.