Я и Он

Прижимаюсь к нему всем телом, сама уже целую жадно и требовательно, а не только отвечаю на поцелуй. Слышу, как рядом со мной падает пиджак, что был у его в руках, а руки Жени опускаются с моей поясницы на попу и сжимают ее, при этом прижимают к себе, так что бы я почувствовала его возбуждение.

– Как же я соскучился,– бормочет мне в губы Женя, и прижимает меня к себе еще ближе, хотя куда еще ближе.

Я судорожно вдыхаю воздух, который кончился в легких. Целую и шарю по его телу, по плечам, спине. Руки опускаются на талию, а потом так же как мгновение назад, он сжимал мои ягодицы, я уже мну его и мне совершенно не стыдно, а очень приятно.

Мои руки нащупывают ремень, но с моим опытом я его естественно расстегнуть не могу, от чего начинаю злиться. Женя, только посмеивается, но на секунду отстраняется и расстегивает его, потом резко притягивает меня к себе, и снова целует. Мурчит как довольный кот, и уже мои шорты соскальзывают по бедрам, падают к ногам. Футболка давно уже задрана и Женя с упоением мнет мне грудь, которую от достал из чашечки бюстгальтера. Начинаю расстегивать рубашку, мне все мешает, движения порывистые, резкие, а его это только забавляет.

Мы переместились к дивану, и он усаживает меня на диван, и я стягиваю с себя футболку вместе с лифчиком. Сижу в одних трусиках и глазею, на своего мужчинку, который решил свести меня с ума от возбуждения. Потому что медленно расстегивает пуговицы рубашки, пуговка за пуговкой, так тягуче медленно, ему только медленной эротичной музыки не хватает.

Я сглатываю, не знаю, откуда взявшуюся слюну, и жадно смотрю на Женю. Наконец-то с рубашкой он разобрался, и откинул ее в сторону, и взялся за брюки. С ремнем то мы ранее справились, но вот он расстегивает пуговицы, звук молнии, и брюки соскальзывают с его бедер. Это самое эротичное, что я видела в своей жизни, идеальный мужчина, с охринительной фигурой, и с недетским возбуждением, и все для меня единственной.

Протягиваю руку и прикасаюсь к нему, провожу подушечками пальцев по идеальному прессу, чувствую, как он напрягается. Замирает и следит за моей рукой, не шевелится, ждет дальнейших моих действий. А я сама не знаю чего хочу. Хочу его всего, трогать, прикасаться, ощутить. Провожу пальцем по резинке боксеров и засовывая палец за ее край и тяну их вниз. Мне открывается прекрасный вид на возбужденный член, который так и ждет, что бы его потрогали. И я трогаю. Он такой шелковистый, нереально нежная кожа. Я глажу и кайфую, так увлекаюсь, что не обращаю внимание на Женю, а когда поднимаю на него глаза, то читаю в его глазах такое возбуждение, которое никогда не видела. В них бушует, что-то животное, хищное, древнее.

– Все, не могу больше,– практически рычит мой босс, и нависает надо мной.

Я отползаю дальше на диван, а Женя нависает и дальше надо мной, когда в какой-то момент не оказывается у меня между ног, а куда делись трусики? Как они оказались у Жени в руках? Ладно потом выясню, не до того сейчас.

Мгновение и член, который я только, что с таким трепетом трогала и наглаживала, входит в меня, а меня выгибает от удовольствия. Чувствую все, его толщину, четко выпирающую головку, каждую венку. Все это скользит во мне и возбуждает, хочется не стонать, а кричать. И я кричу, от удовольствия и эмоций, которые меня переполняют, они выплескиваются из меня, бьют через край.

– Я люблю тебя!– практически кричу, и чувствую, как кончаю, растворяясь в ощущениях и неге, что разливается по венам, отправляя меня на небеса блаженства.

Евгений

Лежим на диване, крепко обнимаю Алину, которая нежится в моих объятиях. Она призналась мне в любви, но осознанно это было или на эмоциях. Ох, как же не хочется нарушать эти минуты умиротворения, но знать ответы мне нужно.

– Я тоже тебя очень люблю,– тихо говорю и глажу прижавшуюся ко мне матрешку по волосам.– Давай жить вместе.

– Мы и так живем вместе,– тихо говорит Алина, выписывая пальчиком узоры на моей руке.

Я переворачиваюсь и подминаю Алину под себя, мне нужно видеть ее лицо, разговаривать с затылком не очень то удобно. Алина прячет глаза от меня, а я хочу видеть все, что у нее в душе, это важнее слов.

– Давай поженимся,– вдруг говорю я, и сам обалдел от этих слов. Честно, я сам не ожидал, что скажу это, но сказав, понял, что хочу этого. Не просто жить вместе, засыпать и просыпаться с ней, а хочу знать, что она моя, потому, что не вижу рядом другую женщину рядом с собой, не хочу видеть. Пусть решение и было каким-то скоропалительным, но оно верное, я чувствую. Самое верное и самое правильное.

Алина от удивления прекращает прятать взгляд, пристально смотрит мне в глаза.

– Ты шутишь?– задает она резонный вопрос.