Я и Орки 2. Звёздная Кобылица (СИ)

— Наша Звёздная подруга сказала нам, что в вашем мире произошли трагические события, и вы нуждаетесь в совете и помощи Создателей. Это верно? — все закивали. Исаноо, которая жила здесь с самого начала на правах моей свекрови, представила меня и моих мужчин. Кратко описала события, что произошли пять с половиной лет назад.

— Что же. Прискорбно, что ваш бог Огня стал таким подлым и организовал Заговор. Вы поступили правильно, вызвав его на поединок, Трой. Даже вмешательство вашего супруга, молодая богиня Магии, было правильным и своевременным! Эти действия мы всецело одобряем. Уншед исправил содеянное много столетий назад, за что ушёл на перерождение в другие миры. Нет, мы не вправе сказать вам, где это произойдёт! Да и те трое, что до сих пор в ваших сердцах, тоже ушли в другие миры. Они проживут свои жизни, не зная о вас.

— Так что же… — я хотела сказать: что же им от нас нужно. Трой метнулся ко мне и не дал сделать глупость… Я тут же отвлеклась на его глаза, на сладкие губы. Создатели похмыкали, возвращая наше внимание к себе. А белоснежный, вьюжный Аэнкасс застудил нам всю комнату. Я чихнула раз, другой.

— Бдостите, гозбода Зоздатели! Я зейчаз веднусь! — я вылетела из комнаты, мечтая найти носовик прежде, чем поскользнусь на собственном насморке. Тассиль и Исси пошли со мной. Они бережно согрели меня, даже склонили к сладкому разврату. Я охнула, вбирая в себя великолепный, белоснежный жезл своего Лооро, в мои губы ткнулся жемчужный совершенный жезл русала. В залах что-то выло и билось. Я решила, что у нас внезапно завелось привидение, но прекратить получать безумное удовольствие даже не подумала. Все мои мужья знали, что прерывать мой кайф можно только в исключительных случаях. Ворвавшийся в комнату Трой объявил о таком случае и, дав нам закончить в экстренном порядке, тут же поволок обратно в Парадный зал. Я едва успела накинуть прозрачный халатик и слить новую порцию насморка, появившуюся сразу же от стужи, гуляющей в помещении. Я зябко куталась в волосы, напрягала амулет по полной, но моя магия почему-то буксовала и не желала греть хозяйку.

— Ждо дакое? Зечжем ты нас бдивёл сюда? — спрашивала я своего бога, а он только мрачно указывал на бушующую вьюгу у нас в замке, — Бдивидение? — отрицательные махи головами, — Эдементаль? Дет? Дрой, зкажи уже хоть дждо-нибудь!

— Это Аэнкосс…

— Он зошёл с уба? Дет? А джчто с ним?

— Он слышал вас! — притулились за нами оставшиеся два Создателя, — Слышал ваши стоны, молодая Богиня. И это свело его с ума. Он давно один, пара его погибла много тысяч лет назад в войне Миров. Мы никогда его таким не видели… Разве что… Тогда и погибла его жена.

— Дет, эдо уже ни в гагие водота не лезед. У меня, — задумалась, подсчитывая мужей. Та-ак, без Шарри, Сшана и Тааншши, да с учётом Тассиля… — Четырдадцать. Я едва усбеваю отдадь им супружеский долг!

— Где четырнадцать — там и пятнадцать! — отрубил седой и тут же словил вихрь снега в руку. Кру-уть…

— Успокойся, Аэнкосс! Лучше спроси её! — снежные волосы молодого Создателя реяли по ветру, который он сам и вызывал в природе. Снежные вихри в колких серых глазах непрерывно кружились в хороводе. Я поёжилась и попыталась дать дёру из зала. Спереди на меня надвигался этот опасный тип с взглядом матёрого убийцы, а сзади подпихивали в спину два создателя — свахи и все боги вместе! Я упиралась, пыталась тормозить пятками, жалобно просила отпустить и не отдавать на растерзание этому монстру.

— Монстру? — остановился тот, — Ты так считаешь?

Я стала и захлопала заиндивелыми ресницами. Наверно я сейчас как та падчерица, что в лес пошла за подснежниками: вся в инее и почти голая. Белоснежная изящная ладонь накрыла одно из моих полушарий, я прикусила губу, сдержав стон. Да, чёрт возьми, я — здоровая, правильно ориентированная на мужской пол женщина! И я хочу его… Не знаю даже почему…

— Ты… ты… я тебя боюсь, — жалобно прошептала я, на миг попробовав морозный воздух змеиным языком. Это и стало переломным моментом в ситуации: Аэнкосс закрыл глаза и отошёл к камину.

— Мы уходим утром. Вам дан абсолютный карт-бланш на развитие мира… — он махнул рукой, и дверь в зал плавно закрылась перед нами.

— Эм, ну-у, это наверно неплохо, да? — выдавила я из себя, оглядываясь на народ. Народ осуждающе пялился на меня.

— Ты даже Создателя влюбила в себя! — обвинил меня Фотоас. Впрочем, без особого зла, просто с небольшой долей обиды, круто замешанной на гордости и восхищении. Горгон сочуствовал мужику так явно. Он ведь тоже с собой боролся. Все боролись! Но проиграли… и получили меня и мою любовь.

Утром Табун Кобылицы взмыл в небо, унося троих Создателей в их мир. Мы с мамой долго заново знакомились, она узнавала этот удивительный мир с такой же радостью, как и я недавно.

Девять месяцев спустя.

— У вас… сын… — растерянно взирала Исаноо на белоснежного малыша с вихрем снежинок в глазах.