Я и Софи Лорен

Если я за свои поступки переживать не буду, от этого моя совесть только выиграет.

Автор

Жил – не тужил. На€ тебе!

Эта история мне не дает покоя столько лет! Я знаю: чтоб забыть – мне нужно высказаться. Я вам выскажусь, но чтоб забыть? Не знаю…

Кен Рассел, Дерек Джармен, Изабель Юппер, Макс фон Зюдов, братья Каурисмяки – это звезды. Кто знал?

…А сам я донецкий. И только черт догадал меня с моим умом и талантом соваться в Россию. «В Москву! В Москву!» – кричали три сестры. У меня же было все иначе.

Как я летом 91-го оказался на XVII Международном кинофестивале – это комедия. Меня туда, естественно, не звали. У них, как говорится, даже в мыслях…

По разнарядке в список гостей из Донецка (из пяти человек) входила она. Она бы, разумеется, входила. Если бы могла. А так…

Киноведка и так далее – Ирина Львовна Шафирштейн. За день до отъезда, общительная через край, она – себе в удовольствие – устроила пышные проводы.

Большой знаток искусства, и причем с уклоном в украинское, далекая от предрассудков, она стала исполнять гопак прилюдно. И, конечно, на ура.

Как вдруг – на гопаке – она споткнулась и: ах! – нога!

Нет, разумеется, хотя и Шафирштейн, теорией украинской культуры она владела в совершенстве. Но практика – не на словах, – она взяла верх. Эта практика ее и доконала.

Рухнув – вниз – не на ту, как оказалось, ногу, доктор украиноведческих наук, она с болью констатировала вывих. Каково же было ее удивление, когда тут же прибывшая врач ей доложила об обратном: «Я скажу вам как доктору доктор – это не вывих…» – «Так и замечательно!» – «Это… В общем, так… Ирина Львовна… Не скрою, вы сломали себе ногу, и вы ее сломали хорошо».

Каково – иметь на радостях закрытый перелом?!

Тогда еще столицей нашей Родины Шафирштейн бредила и, превозмогая боль, у докторши Москву выторговывала, как могла: «А если перелом закрытый, так никто и не узнает!» Однако: «Достаточно, – парировала та, – чтоб об этом знали вы, и не морочьте…»

И вот в такой переломный момент лежащая на вытяжке больная Шафирштейн принимает историческое решение. Таким тронутым я не был никогда. Мне передали, и, сколько буду жить, этих лестных слов я не забуду: «Лучше чем не поедет никто, так уж лучше пусть отправится Верховский».

Приведенный к изголовью, я польщен был просто бесконечно: «За доверие спасибо, постараюсь оправдать!»

Вот так произошла замена, и к донецкой делегации присовокупили меня…

Кто-то в столицу въезжает на белом коне. Я же въехал – это просто чудо! – на сломанной ноге искусствоведки из Донецка Шафирштейн.

Конечно же, не въехал я, а влип. Но кто же знает, что случится с ним, заранее?

А кто не помнит тех лет – начало девяностых?! Время у нас в стране было непростое. Как всегда.

Нас бойкотировали, как могли. А как могли – они умели, этот Запад.

Девиз фестиваля – «Салют, актеры мира!» Ага, салют, но ведь никто же не приехал! А значит, доходило до того, что впервые в истории кинофестивалей билеты в кассах оставались нераскупленными. И, чтоб не оскандалиться совсем… Сюда уже пускали всех подряд. И причем по бросовой цене. Ну и набилось множество случайных…

Это было! Как бы ни скрывали…

Фильмы, что крутили целыми днями, – конкурсные и, конечно же, внеконкурсные. Последние – это, по сути, первые: свою оценку в истории кинематографа они уже получили, и они – бесспорные шедевры. Хотите спорить? – лучше не позорьтесь!

Но их, конечно, было очень даже мало.

И вот в один из дней мы узнаём: в один из дней пойдет «Вчера. Сегодня. Завтра», гениальный фильм Витторио де Сика. «Вчера. Сегодня…» Хотя, как утверждали знатоки, он не сегодняшний и даже не вчерашний. Ретроспективный фильм столетней давности, а точнее, год шестьдесят четвертый. Но не важно.

Важно другое (а вот это уже счастье!): если перед нами явится ОНА, так никто нам больше и не нужен! В Москву. Специально эксклюзивом из Италии. К нам приземлится лично Шиколоне. А Шиколоне, кто еще не знает, звучит по-русски как Софи Лорен. И, лучшая актриса киномира, сама собой она откроет этот фильм.

Впрочем, это бабушка гадала еще надвое. Речь, конечно же, не о Лорен, она вечно молодая. А под бабушкой имели ситуацию.

И, конечно, знатоки весьма скептически: «Право, ну какая же Лорен, в Москву – Лорен?! Но это же смешно!» – «Ничего и не смешно! – горячились оппоненты. – А с чего ей взять – и не приехать?! Если Москва – столица мира. Это очень даже не смешно!»

Но понимали все единогласно: фестиваль, международный, без Лорен – он захлебнется. Короче, все надежды на нее: она приедет – или не приедет…

Великая и легендарная Софи!

Нет, такого – мир еще не видел! По крайней мере, я не видел – это точно: ею бредили. И, конечно, этот бред – он должен был во что-то воплотиться.

Ах, напрасно говорят: счастливые часов не наблюдают – неустанно глядя на часы, этот день мы приближали как могли.

И вот случилось! Нам, киноманам, доложили: