Я и три Отелло

— А моя в чем вина? — сидела, слушала его рассказ о тех событиях и кусала губы.

— Твоя? — сначала Борис бросил в мою сторону такой взгляд, будто только сейчас вспомнил, что я сидела рядом. Потом прищурился и весь недобро напрягся. — Моя воля, я бы тебя без разбирательства и сожаления разобрал на органы уже после того, как Эльза показала свою ревность. Помнишь, как это было? Она сорвалась и тебя поколотила. Вот был подходящий момент от тебя избавиться. И многие об этом дали понять моему упрямому братцу. И я в том числе. Но он никого не послушал. Ты обижалась тогда на любовника и дула губы, что заставил принять извинения от Эльзы. Но тебе было невдомек, какую жертву принес тогда Отто. Да ты и сейчас ничего не поняла. Наверное, и, правда, наш мир не для тебя. Что же, посмотрим, как события станут разворачиваться дальше. Но знай, я тебя бы уничтожил. Да, все так. Я тебе не друг. Из-за тебя мои братья стали врагами, а отец несчастен. Моя воля… — он еще сверкнул на меня глазами, и от этого взгляда у меня внутри все похолодело. Но он быстро отвернулся, и тогда стало возможно снова дышать. — Это и есть твой театр?

Вот это да! То горел ненавистью, излучал угрозу и решимость уничтожить меня, а то снова, как ни в чем ни бывало, улыбался. В нем жил и здравствовал великий артист. Это было неоспоримо. И я бы ему непременно об этом сказала, если бы могла в тот момент говорить.

— Я кого спрашиваю?

— Д-да…

— Отлично. Паркуюсь. Сейчас выйдем и как добрые друзья пройдем внутрь. Все поняла?

Так мы и сделали. Я представила Бориса коллегам, и те были в недоумении. Еще бы! Вчера они одаривали меня сочувственными взглядами из-за того, что была брошенной невестой, а сегодня заявилась с красавцем мужчиной. А этот демон к тому же решил обаять, без сомнения, всю труппу и руководство театра в придачу. Как иначе? Никому постороннему обычно не позволялось присутствовать на репетициях, а этому, пожалуйста. Значит, сработало? Значит.

— А ты ничего! — дал он мне свой отзыв в перерыв. — Имеешь способности к перевоплощению. Актриса из тебя состоялась. Как, собственно, я и утверждал.

— Спасибо, — поблагодарила скромно и отступила от него, на всякий случай, на пару шагов подальше. Сомнительная у него получилась похвала, как бы чего не вышло. — Наши пошли перекусить. Я бы тоже с ними хотела.

— Это куда? Расскажи в подробностях.

— В нашем буфете. Кофе там, бутерброды…

— И это называется обед? Нет, мне такое не подходит. Тебе, возможно, тоже. Питаться надо как следует. Сколько у нас есть времени? Пойдет. Должны вполне успеть.

И он повез меня в ресторан. Заказ делал сам, мне только и надо было, что сидеть рядом и дожидаться. Со стороны мы смотрелись нормальной парой, скорее всего. Он решительный и властный мужчина, а я симпатичная молодая женщина. Таким уверенным в себе мужикам, как раз, и нравятся скромницы. А я в тот момент вся была ниже травы, тише воды. Еще у меня совершенно не наблюдалось аппетита, это, скорее всего, было связано с новым напряжением в моей нервной системе. Какой еще реакции можно ждать от организма в сложившейся ситуации? Кто стал бы уплетать за обе щеки, если ему некоторое время серьезно так сказали бы, что убить просто руки чешутся. Вот я и давилась каждым куском, что мне приходилось брать в рот. Именно, приходилось. Борис снова сверкнул на меня зло глазами, как накануне в машине, когда попыталась объяснить, что есть мне не хотелось.

— Ешь! Я сказал! — сказал так, что никто бы не ослушался.

— Молодец! — удовлетворенно откинулся к спинке стула, когда я чуть не со слезами на глазах придвинула к себе чашку чая и пирожное. — И поспеши. Не хорошо опаздывать на работу. Дальше у нас что? Спектакль, говоришь? Интересно!

Он купил себе билет в ложу. Сидел там как король и пакостно мне улыбался. Я старалась не смотреть в ту сторону, но меня притягивало светлое пятно его лица пуще магнита. А ему только этого и надо было. В общем, публика в тот вечер увидела не самую лучшую мою игру. О чем этот гад мне и сказал, как только вышла через служебный вход на улицу.

— Рано я тебя похвалил, однако. Ты меня разочаровала. Вот подруга твоя была в ударе. Как, говоришь, ее зовут? Ирина? И она тоже сейчас выйдет?

— К чему это спрашиваешь? Снова на баб потянуло? У тебя же полный комплект, как поняла, любовниц и жена в придачу, — Ирину мне ему отдавать не хотелось. Ведь, разобьет же ей сердце, бабник чертов. Вот и попыталась быть смелой и защитить ее по мере возможности.

— Так, то там, а это здесь. В этом мире мы все холостяки и бравые ребята. Понятно? Скучно мне с тобой, приключений хочу, да и ночь впереди длинная. Отвезу тебя сейчас домой, а сам, что буду делать?

— Тогда не надо было говорить, что мой ухажер. Она же мне подруга!

— Что это значит? Не пойдет со мной, что ли? Откажет, думаешь? Этого еще никогда не бывало.

— Эй! Не заводись. Ты нашу выдумку тогда разрушишь. Если все поймут, что ты мне изменил с моей подругой, то ты уже не сможешь быть постоянно рядом со мной.

— Это еще почему?

— Я от тебя тогда отвернусь. Понял? Нет? Гордая я. Не приму изменщика.