Я и три Отелло

— Мне казалось сначала, что встать и выпрямиться будет правильно при таких схватках. Но оказалось, что ошиблась. Лучше, все же, прилечь, — и с этими словами, а еще с тихим постаныванием, опустилась на постель рядом с ним. — Извини, что разбудила тебя. Честное слово, я этого не хотела.

— Не говори глупости. Надо было, вообще, сразу ко мне обратиться.

— Хорошо. В следующий раз обязательно так и сделаю.

— Следующего раза не будет, утром отвезу тебя на осмотр ко врачу.

Но уже с десяти часов утра с Отто начали выходить на связь его родственники. То братья позвонят, а потом и сам отец.

— Э, э?! Детка?! Как твое самочувствие? — встал он передо мной, с сомнением рассматривая. — Вроде, выглядишь вполне обычно. У тебя же сейчас ничего не болит, верно? Я вот думаю, ехать нам в больницу или нет?

— У меня все нормально, — ответила ему бодро и с лучезарной улыбкой. — Можем запланировать что-нибудь и поинтереснее, чем визит к врачу. Например, погулять на природе.

Я тоже глаз не спускала с любовника, но не потому, что хотела подметить что-то в нем самом, просто, мне хотелось сегодня за ним проследить и выяснить, наконец, где он хранил тот чертов ключ от тумбочки.

— Если так, то отлично! — улыбнулся Отто мне в ответ. — Тогда отправимся в ранее запланированные гости. Что?! Отчего вдруг вижу такую гримасу на твоем лице, детка? Мы же вчера собирались поехать к отцу? Вот он и ждет! Что тебе далась эта природа? Чего ты там еще не видела? Не ты ли плакалась мне, что глаза твои не смотрят на обилие бордовых и лиловых цветов в здешней растительности? А у моего родителя есть великолепный сад, к твоему сведению, и там даже можешь найти один диковинный росток самого настоящего зеленого цвета.

— Не может быть! Ты говоришь правду? — я как ребенок попалась на его уловку.

— Да, — заявил он, не моргнув глазом. — Кажется, был.

— Отто! Не ловчи! Врать некрасиво! Тебе папа этого не говорил?

— Он мне много, чего рассказывал в детстве, но это было уже очень давно, детка. А зеленое насаждение я, все же, в его коллекции растений помню. Вроде бы, Грин притащил его ему из своего путешествия во времени.

— Что? Какого путешествия? Во времени? Отто, что это значит? Ты сейчас, о чем сказал? Можно перенестись назад? Это правда? Нет, скажи? И если росток, то…

— Выкинь это из головы! Ты просто не так меня поняла.

— Я правильно тебя поняла! Вы можете путешествовать во времени! Как туда, так и обратно. А это значит…

— Глупости! Все вовсе не так!

— Отто, не юли теперь! Да, я еще припоминаю твои же слова, сказанные ранее. Да, да! Были у тебя некоторые высказывания, которые я теперь…

— Нам пора. Мы опаздываем. Нечего заставлять других ждать. Ты готова выйти из дома?

А я как завороженная стояла перед ним и ничего не видела и не слышала, так увлеклась мыслью о возможном возвращении в свой мир. И именно по этой причине, что унеслась далеко отсюда вместе со своими фантазиями, пропустила тот момент, когда Отто открыл ящик тумбочки, достал браслеты и надел их себе на запястья.

— Черт, побери! — выругалась на саму себя, когда уже очнулась и обнаружила свой промах.

— Чем ты снова не довольна? — оглянулся на меня Отто, притормаживая на пороге дома, собираясь его покинуть. Меня он в тот момент держал за руку, собираясь вывести следом за собой. — Сама не знаешь? Очень на тебя похоже! Садись уже в машину, отчаливаем.

Я уселась на сиденье вся поникшая. Это же надо было, снова проворонила самое важное. Понимала, что переживать и корить себя теперь стало бесполезно, но ничего не могла с собой поделать, ругалась последними словами. Это оттого, что очень расстроилась, так как тайна открытия тумбочки по-прежнему для меня была недоступна.

— Неужели, тебе так в тягость визит к моему отцу? — с сомнением покосился на меня Отто. — У тебя сейчас такое кислое личико…

До меня дошло, что вела себя неправильно. Надо было срочно брать себя в руки.

— Что ты?! Это я просто от волнения такая. Вдруг, думаю, не понравлюсь твоему папе. А у вас здесь все по раз и навсегда заведенным правилам строится. И обычаи ваши для меня пока еще известны далеко не все. Даже наоборот, скорее надо признать, что почти ничего-то не знаю про вашу жизнь. Вот и подумала, а что, если я твоему отцу совсем не придусь по нраву. Что тогда будет, Отто? Он может приказать тебе избавиться от меня? Например, отдать на «разборку»?

— Ты это все серьезно говоришь? — нахмурил он брови. — Неужели, так про меня думаешь? Что кто-то может мне что-то сказать, и я… Нет, ты правда так думаешь?! — он опасно много смотрел теперь на меня и совсем нисколько на посадочную площадку, куда опускался наш автомобиль. — И скорее всего, именно такое у тебя мнение обо мне. Вон как принялась тарахтеть. Обычно это с тобой случается, когда сильно волнуешься…

— Отто! Смотри по сторонам, а не на меня! Ох! Мы сейчас разобьемся! — от страха даже зажмурила глаза.

Но сели мы вполне нормально. Надо было отдать должное мастерству Отто. Только он открывать двери машины совсем не спешил, как и заканчивать наш разговор.