Я и Цезарь – попаданцы. Война на выживание

– Я не жду подтверждения моих слов от барона Де Бриза, потому что его тогда не было. Барон прибыл сюда десять лет назад, когда территории уже были созданы и порядок наведён. Когда были сделаны промыслы, когда Земля-сити вовсю зарабатывала на свою жизнь и стала пусть не процветать, но вполне сносно существовать. Я к чему всё это веду? Прежде чем говорить о демократии и ценностях, надо сначала решить несколько насущных вопросов связанных с обеспечением даже не комфортного, а просто физического существования индивидуумов. Какая на хрен демократия, если вы просыпаетесь и засыпаете только с одной мыслью – чтобы пожрать. И вообще – как бы не подохнуть с голода.

– Но мы не голодаем! – прервал его барон Де Бриз. – Зачем говорить о том, чего нет?

– Да, сейчас не голодаем. – продолжил Шмидт. – А почему? Да потому что в своё время нашлись умные головы среди немцев и американцев, которые сначала стихийно объединили вокруг себя свои национальные землячества, а потом смогли договориться с рыбаками об основных правилах проживания в нашем «общежитии». Тогда-то и начали создаваться национальные образования в том виде, в каком есть и сейчас. Обращаю ваше внимание на то, что они были созданы не потому, что кто-то так захотел, и не сами по себе, а потому что жизнь заставила! Жизнь, мать её яти! Обычный человек катиться по-своему судьбоносному пути как колобок и мало о чём думает, пока мордой лица не въедет в какой-нибудь геморрой. И только тогда начнёт думать, как этот геморрой вылечить. Но подчеркну еще раз, думать он начинает не потому, что такой умный, а потому что без устранения возникшей проблемы жить дальше не получится. А как решил её – и покатился снова, пока опять во что-нибудь не воткнётся. Так и мы, жили как-то, худо-бедно, но жили, пока голод не накрыл весь город и не встал вопрос о его физическом существовании. При других обстоятельствах взяли бы да и разбежались в новые «хлебные» места. А тут куда денешься? Кругом одни подставы и крайне неприветливые хозяева. Прибьют молча и никто не будет знать, где могилка твоя… Вот и создали территории. Центральное управление тогда никто не захотел делать. Проблем и возни было много, всех следовало уговаривать и что-то обещать… А кому это надо? Никому. Вот и порешили, что выживать будем в рамках своих землячеств, и нахлебники нам не нужны. Каждая территория думала, что она умнее других и лучше знает, что и как надо делать. Так, Рихард? – снова обратился Шмидт к немцу.

И Вебер только тяжко вздохнул и с грустью кивнул головой.

– Или ты, Равшан, имеешь что-то другое добавить? А то может я тут чрезмерно сгущаю краски или, попросту говоря, «пургу гоню», как у вас в Вороньей слободке принято это называть?

Но и Равшан не стал высказываться на эту тему и покачал головой, что, мол, добавить ему нечего.

– Надеюсь, остальным также всё понятно из того, что я сейчас сказал? – окинул взглядом притихших «трудящихся» Брайан.

– Так вот, – продолжил он, – чтобы всем присутствующим здесь «высоким сторонам» совещания стала немного ясней, зачем они собрались, я простым языком хочу сказать – мы  собрались не по воле случая, и не по призыву политических партий о дальнейшем совершенствовании нашего общества, а только потому, что на своём пути мы наткнулись на очередную проблему, без решения которой дальше жить не сможем. Эта проблема называется – физическая защита нашей территории от внешних захватчиков и сводится к способности землян защищать себя и своё имущество от посягательств диких орд буйствующего местного населения. Если мы эту способность реализуем, то всё будет ОК, а если нет – то… Про демократию и права человека можно будет забыть навечно, так как уже не будет ни самих человеков, ни их прав.

Сделав небольшую паузу, Шмидт спросил:

– Барон Де Бриз, вы продолжаете настаивать на своих требованиях о главенстве прав территорий над центральным органов власти на Земля-сити? Или как?

– Ну… – протянул барон, – какие-то балансы всё же надо сохранить…

– Ок, какие-то балансы сохраним, – согласился Брайан, – по просьбе представителя Средиземного озера. Но главенство права центрального руководства оставим незыблемым. Всё, у нас нет другого шанса на выживание. Демократия и ценности хороши на сытый желудок и в мирной обстановке, но даже в республиканском древнем Риме в период войн вся власть передавалась в одни руки – руки диктатора, которого назначали консулы для решения возникшей проблемы. То есть если древние римляне понимали всю важность жёсткого сосредоточения власти и беспрекословного ей подчинения, то о чём мы здесь сейчас толкуем? Со дня на день ожидая нападения?

– Ладно, Брайан, уже всем всё понятно. Давай заканчивать с обучением правилам существования нашего «общежития» в условиях враждебного окружения и с лекцией о сложной «международной обстановки» в Аламании, – пробился голос у Рихарда. – Теряем время…

– Но пардон, – вновь решил не дать угаснуть теме барон Де Бриз, – всё это правильно, но правильно в условиях войны. А в мирное время? Зачем нам нужна такая диктатура власти в мирное время?