Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити

Воронья слободка не имела общей границы с Американской оккупационной зоной, поэтому пришлось идти через Немецкую слободу и Чайна-таун. Но если немцы никаких проблем не доставили, то китайцы нас тормознули. На одной из улиц дорогу перекрыли человек десять узкоглазых с дубинками в руках. Мы же были почти безоружными, разве что, если клыки у Цезаря можно было посчитать за средство защиты. Оружие не брали специально – чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Но для китайцев, похоже, сам состав нашей группа показался интересным.

После того как мы встали друг перед другом метров за двадцать, от китайцев выделился один и спросил, кто мы такие и куда прёмся через их территорию. От нас вышел Дмитрий, как самый опытный и хладнокровный.

– Мы идём в Американскую оккупационную зону, правил не нарушаем, и выражаем своё почтение жителям Чайна-таун.

– По людям вопросов нет, а вот собакам никто не разрешал разгуливать в нашей зоне, – возразил китаец.

– А кто запретил им разгуливать, – всё так же спокойно спросил Дмитрий, – эта собака в Земля-сити уже несколько дней, побывала в разных зонах, и нигде никаких ограничений по ней не предъявлено. Более того, её знают рыбаки, которые, кстати, определили, что собаки и вейрды могут публично убить человека, и за это никому ничего не будет. Надеюсь, среди вас нет желающих проверить действие нового правила на себе? Кстати, для вашего общего развития, эта кавказская овчарка натаскана на собачьих боях, но может и человека ухайдокать за несколько секунд. Рвёт горло, «как тузик фуфайку».

И тут Цезарь, наверное, почувствовал, что разговор идёт про него, зарычал, обнажив зубы и пристально уставился на китайца, что вышел вперёд. А я специально натянул поводок, как бы сдерживая его.

– В общем, ребята, давайте так, вы идёте своей дорогой, а мы своей. Никто никого не трогает, а только мило улыбается, – предложил хороший вариант Дмитрий.

Учитывая, что со стороны китайцев никаких действий или других предложений не последовало, мы потихоньку пошли вперёд, а узкоглазым ничего не оставалось делать, как расступиться и дать проход. После чего вскоре мы и вошли в Американскую оккупационную зону.

Зона была непохожа ни на Немецкую слободу, ни на Воронью слободку. Улицы были шире, дома побогаче. Не покрасивее, а именно побогаче: больше размером, с территорией, с лепниной, балконами. И все первые этажи домов были заняты если не салунами, то парикмахерскими, магазинами или ещё что-нибудь в этом роде.

Дмитрий, пока мы шли по зоне, немного рассказал про неё.

– Если мы или немцы, или те же китайцы живём за счёт того, что что-то производим, то американцы – за счёт торговли. Они держат под собой процентов 80% всей торговли Земля-сити. Ту базарную площадь, что ты видел в «дикой» зоне – это небольшое исключение из общего правила. А вообще, именно американцы ведут переговоры и с крестьянами и ремесленниками на поставки продовольствия и всего остального. Почему другие этого не могут? Да потому что янки предлагают лучшие условия: берут все большим оптом, да ещё зачастую платят вперёд, плюс у них хорошая торговая инфраструктура (склады, подъезды, средства малой механизации и прочее). То есть погрузка-разгрузка занимает минимальное количество времени. Денег в это вбухали много. И в итоге ни одна зона с ними не может сравниться, так как нет таких возможностей. Американцы притягивают к себе деньги и товар как огонёк мотыльков. Ну и, кроме торговли, здесь крупнейшее производство легального алкоголя, а может, и нелегального… Огромное количество салунов, куда каждый вечер стекается куча народа со всей Земля-сити. Были бы деньги… Опять же лучшие публичные дома. Ну и такой немаловажный фактор, как бесплатный труд. В зоне разрешено рабство, и многие американцы этим пользуются.

Так, за разговором мы подошли к дому Шмидта, который даже на фоне неплохих местных строений смотрелся «как первый среди равных».

Ребята устроились на лавку напротив здания, а я подошёл к двери и нажал на звонок. Открывшему дверь лакею объяснил, что хочу видеть господина Шмидта и что у меня привет для него от Энтони из Сопотьрама. После чего лакей скрылся, чтобы через минуту всё же впустить в большой холл.

– Мистер Шмидт сейчас спустится к вам, – важно сказал он. – Но своего кобеля привяжите к ограде. В дом животных у нас не пускают.

Шмидт оказался небольшого роста, лет примерно сорока. Внимательно оглядев меня, он поинтересовался кто я и откуда знаю Энтони. Получив ответ, пригласил меня в комнату, примыкающую к холлу, куда нам принесли чай с печеньем и началась беседа.

– Все, кто приходит ко мне с «приветом от Энтони», как правило, нуждаются в серьёзной помощи, – начал Шмидт. – Я уже слышал о стычке «диких» с немцами в Немецкой слободе, и о том, что там оказалась какая-то огромная собака, наводящая ужас своим грозным ликом. Впрочем, видел её из окна. Собака действительно производит впечатление…

– Так что вам конкретно надо, – спустя небольшую паузу спросил Шмидт.