Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити

– Вот ты рассуждаешь как типичный землянин, – начал Тейнекс. – Да, между племенами идёт соперничество, которое может перерасти во вражду. И это нормально, это жизнь. Но внутри племени – такого и в помине нет. Я вот, например, гайрд. И что здесь, в поселении, что на дальнем остроге любой гайрд всегда окажет мне помощь, если она потребуется. Мы не враждуем друг с другом, но держимся друг друга. У нас племя – это единое целое, и каждый знает, что оно никогда его не предаст, всегда поможет. И это не только у гайрдов, это у всех остальных племён Аламании. А вот земляне постоянно ссорятся друг с другом. Ну ладно бы промежду себя, но они втягивают в свои разборки и других. В итоге там, где появлялись земляне, появлялись и ссоры, междоусобицы и подобное. Поэтому от них все начали избавляться. И чем больше люди «наследили», тем жёстче с ними поступали.

– Ладно, что сейчас обсуждать. Когда выдвигаться?

– Завтра с утра. За тобой зайдут, так что будь готов.

На том и расстались. Больше Тейнекса я не видел. А может и видел – фиг их поймёшь на эти морды. По мне – так они все одинаковые. Особенно когда в этих шлемах – смотрят на тебя как через амбразуру. Воины, блин…

Столица

На следующее утро ко мне действительно зашёл Таникс, и мы отправились в путь. Кобыла (или конь?) была более-менее послушная, ехали особо не торопясь, так что и Цезарь не отставал.

Кстати, о Цезаре. Что-то в нём стало меняться. Если раньше, на Земле, он был, скажем так, не совсем дисциплинированным, и мне иной раз приходилось прикладывать определённые усилия для полного послушания, то здесь Цезарь стал более послушным. Команды исполнял с первого слова, и даже намёка. Всё время тёрся возле меня, и стоило подумать о нём, как пёс поднимал голову и смотрел в глаза: типа, что надо, хозяин. Между нами стала образовываться какая-то телепатическая связь взаимопонимания. Это было что-то новое, с которым я раньше не сталкивался. Но мне это нравилось.

В общем, четыре дня прошли однообразно, и только в конце пути, когда стали приближаться к столице, влились в поток крестьян и ремесленников. Смотрели на нас эти «крестьяне» не очень приветливо, впрочем, я уже начал ко всему привыкать.

Свою столицу они звали Сопотьрам. Такое вот «поэтическое» название. Вообще, как я понял, тут любят «поэтические» названия: гайрды, бойрды, вейрды, дойрды. Так что Сопотьрам на этом фоне звучало для меня как музыка.

Город был окружён высокой стеной из дерева, перед которой была вырыта канава, полная воды, а еще перед ней – ров. Ну всё как у людей. Впрочем, не удивлюсь, что вся эта защитная ограда – задумка землян, а не местных. Те поселения, которые я видел по дороге, никаких защитных сооружений не имели.

Через ворота мы прошли без проблем, Таниксу достаточно было показать какую-то бумагу охранникам – таким же гайрдам и нас, ни слова не говоря, пропустили вовнутрь.

Город был застроен в основном одно или двухэтажными домами, стены которых были покрыты зеленью и цветам. Все дороги были выложены камнем, как и тротуары. Ну и чистота – идеальная, как, впрочем, и во всех виденных мною поселениях.

«Блин, как у них тут услуги ЖКХ оказывают? Где водопровод и канализация? Такую чистоту поддерживать не очень-то просто, – думал я про себя, – но как всё красиво и аккуратно».

Желание плюнуть на улице у меня уже не было, разве что у Цезаря слюна капала из пасти. Но ему можно. Он же не человек.

В общем, скоро мы «прибились» к одному странному зданию: оно было каменным, но, в отличие от других, трёхэтажным. На улицу выходило только одно окно, а вывеска над входной дверью была более чем лаконичной: «Учреждение». Ну всё понятно, без людей здесь не обошлось. У местных фантазии на такое шикарное название явно не хватило бы.

На входе охрана пропустила также без проблем, стоило Таниксу шепнуть их старшому несколько слов. Поднявшись на третий этаж, нас с Цезарем завели в пустую комнату, где попросили подождать. Впрочем, ждали мы недолго и минут через десять в нее вошёл хорошо одетый толстячек небольшого роста, с румянцем на щеках. И вы не поверите – это был человек. То есть землянин.

– Привет, – с ходу сказал он, – меня зовут Энтони. Энтони Смит. – Я американец, вернее, когда-то был гражданином США, но уже более двадцати лет живу здесь. Причём даже не знаю, чей я сейчас гражданин. Вроде Союза, но уверенности нет.

Энтони сыпал словами как из пулемёта, постоянно при этом улыбаясь. Впечатление он производил приятное, и мы с Цезарем внимательно его слушали.

– Я имею определённое представление, кто вы такие, – продолжил Энтони, – но расскажите, как вам здесь, в Аламании? Какие впечатления?

– Мы здесь меньше недели, – осторожно начал я, – толком ничего не знаем. Разве что местные нас, людей, не особенно любят. Впрочем, гайрды относились хорошо, ничего плохого сказать не могу. А вот крестьяне и ремесленники смотрели так, как будто взглядом хотели испепелить.