Я иду

– Что ты за кофе-то схватилась сразу? – проигнорировав ее недовольное замечание, сердито спросил я. – Хлопья ешь сначала, а к кофе я тебе сэндвичей сделаю.

Но та лишь одарила меня прохладным взглядом, так и не прикоснувшись к тарелке.

– Послушай, Бетти… – начал я, заслонил собой телевизор. – Давай…

– О чем, пап? О чем с тобой говорить? Скажи мне? – набросилась с вопросами дочь. – Ты ведь меня даже не слушаешь!..

– Я… я… просто пытаюсь понять, что с тобой такое творится уже который день, – с запинками вставил я, смотря то на ее волосы, выкрашенные в огненно-рыжий цвет, то на глаза, отдающие голубизной. – Только и всего, принцесса!

– Да потому что мне невыносимо с тобой, отец! – громко прокричала Бетти и, выждав несколько секунд, продолжила, но уже спокойным голосом: – Мы никуда не ходим, вечерами сидим дома, как два старика, и смотрим ТВОИ тупые комедии, над которыми смеешься только ТЫ! А когда я раз в жизни попросила ТЕБЯ разбудить пораньше, ТЫ просто взял и забыл про меня! Забыл и свалил на свою чертову работу! Из-за ТЕБЯ я опоздала на занятия и чуть не опоздала на репетицию! – удрученно помотала головой. – Да кому я это вообще говорю – ты все равно будешь делать так, как считаешь нужным.

– Но сегодня я… – запнулся, вздохнул, отходя в сторону, – я ведь вовремя тебя разбудил…

– Ага, спасибо… – уткнувшись глазами в телевизор, сухо бросила дочь и, подчеркнуто отодвинув тарелку, допила кофе. – Ты это хотел услышать?

Я опустил глаза, облокотился на столешницу и опечаленно ответил:

– Да…

Замолчали.

А тем временем телевизор надрывался:

«Друзья! Я так долго ждал этого момента и уверен, что и все вы ждали его вместе со мной, потому что сегодняшний день станет для всего человечества, не побоюсь этого слова, великим!»

Я развернулся и увидел на экране светловолосого сухонького мужчину в лабораторном халате с приятными чертами лица, стоящего на вертолетной площадке на фоне ворот фантастических размеров, возвышающихся на крыше многоэтажного дома. Рядом с ним – четверо вооруженных людей в военной форме, лица скрывали черные баллистические маски.

Человек улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы, и продолжил, морщась от вспышек десятков фотокамер:

«Сегодня мы навсегда откажемся от электричества, ядерной энергетики и откроем для себя совершенно новые горизонты возможностей! Возможностей, которые в корне перевернут наше представление о мире! Только представьте себе, что принесут в нашу жизнь Порталы!»

Он отошел и указал на громадину со свисающими толстыми проводами. Те тянулись вниз, уходили в огромные блоки, закрепленные на стенах домов.

«Нескончаемая бесплатная экологически чистая энергия для всех прямиком из космоса! Новое поколение компьютеров, военной техники и транспорта! Шаг к созданию сверхмощного вооружения, построенного на совершенно иных принципах действия! И, наконец, финальный шаг к разгадке нашей с вами Вселенной и долгожданные полномасштабные космические экспедиции, о которых прежде мы не могли даже мечтать! И это лишь малая часть того, что Порталы подарят человечеству!»

– Я пошла собираться, – холодно произнесла Бетти и, даже не посмотрев на меня, – к себе в комнату. – Провожать будешь?

– Конечно! – спохватился я и, быстренько сполоснув руки, – следом. – Во сколько тебя ждать?

– Не знаю, – неопределенно ответила та и вошла к себе, не закрывая дверь, – у нас сегодня еще генеральная репетиция, если помнишь, поэтому точно я тебе сказать ничего не могу.

– Ясно… – пожал плечами, облокотился на дверной проем, следя за сборами дочки. Бетти, покидав в рюкзак пару тетрадей, кое-как застегнула, зачехлила электрогитару и стала рассовывать телефон и плеер по передним карманам джинсов. – Я тебе на холодильнике деньги оставил… – грустно вздохнул, – …купи себе чего-нибудь.

Бетти промолчала. Покончив со сборами, – надела клетчатую рубашку поверх футболки, сбрызнула себя духами и прошла мимо, оставляя шлейф тончайшего цветочного аромата. Забрав с холодильника деньги, она наспех пересчитала сумму и сунула в задний карман, несмотря на то, что я строго-настрого велел так не делать.