Я иду искать. История вторая

За спиной раздался свист, окончившийся влажным чавканьем. Горцы коротко прокричали; Олег сосредоточился на том месте меча, где переломив­шаяся сабля хангара оставила неглубокую, но все-таки зазубрину. Но отклю­читься до конца, конечно, не получилось — звук повторился снова, и снова — восторженный крик... А потом — умоляющий высокий голос:

— Нет, нет, не рубить... нет... ради богов... я плохо не делал, не дела-ал!!!

Олег обернулся против своей воли. Просил, стоя на коленях, мальчишка-хангар. Яромир, расставив ноги в забрызганных кровью кутах, замер над ним, движениями руки намечая место для удара. Лицо у Яромира было жутким, слов­но суровый лик Права. Двоих других он обезглавил точными, сильными удара­ми. Яромир, у которого недавно погиб брат...

«Не делал, — молча ответил Олег на слова хангара. — Может, ты и не делал ничего плохого. Мы тебя сегодня впервые увидели, как и ты нас. Ника­ких счетов нет между нами и не может быть. Но мы влезли в это на разных сторонах, и это был наш выбор — мой, твой, Яромира, твоих друзей, моих дру­зей. Никто ни в чем не виноват, но за свой выбор надо отвечать, прости.»

Казалось, хангар услышал, услышал то, что не говорил вслух Олег, пото­му что он умолк и хотел закрыть лицо руками... но не успел. Япомиг взмах­нул мечом — и хангар боком свалился наземь. Яромир носком оттолкнул от­рубленную голову.

Олег отвернулся. Широко шагая, пошел к тому, которого ранил в живот — ему показалось, что хангар шевелится.

Да, тот был жив, хотя и лежал уже неподвижно, отчетливо следя за приближающимся Олегом. Без страха, скорей — с усталой болью. Глядя бесстрастны­ми глазами в лицо мальчику, он сказал без малейшего акцента:

— Добей меня. Вы хорошо убиваете.

— Я бы хотел этого не уметь, — ответил Олег. Он хотел ещё добавить, что не горцы начали эту войну... но какой смысл был спорить с умирающим о прав­де — своей у каждого?..

Меч, пройдя сквозь позвоночник, скрипнул о гальку на дне ручья.

Выдернув оружие, Олег долго смотрел, как вода смывает с меча кровь, и та уплывает бледнеющими, истончающимися струями... Больше всего в эти минуты ему хотелось проснуться у себя в комнате, сощурить глаза на солне­чный луч, танцующий на подоконнике, дотянуться до отложенной вечером фан­тастической книжки, в которой все правильно и ясно, со страниц если и льется кровь, то яркая и не страшная, как краска...

Но за свой выбор надо отвечать, и отвечают не только мертвые — те, кто побеждает и остается жить, отвечают тоже.

Он досуга вытер меч о рукав рубашки и убрал оружие в ножны — лез­вие скользнуло туда с легким, удовлетворенным шипением, словно насытив­шись боем и кровью. А на берегу почему-то стало очень тихо и, когда Олег обернулся, то увидел, что все стоят неподвижно — лишь четверо ребят, мед­ленно шагая, несут кого-то на плаще. Разжатая рука расслабленно чертила по песку вялыми пальцами.

— Кто?! — спросил Олег, подбегая. Ему что-то ответили, но он не услышал: не было нужды. На плаще несли Воибора. Кто-то положил меч ему поперёк ног и закрыл лицо повязкой. Рубящий удар сабли пришелся слева по ребрам — наверное, в момент замаха — прорубил их и достал сердце...

— Так то, — виновато сказал Твердислав. — Мы-то и поделать ничего не поспели, Гоймир, Родом клянусь! Он по горячке гнал одного, замахнулся... а выжлок и рубани на повороте. Его-то мы срубили, — добавил он так, словно это могло что-то исправить,

Опустив плащ на песок, мальчишки молча закинули его краями труп и угрюмо шагнули в стороны...

Интерлюдия: «Поговори со мной, трава!»

Поговори со мной, трава!
Скажи, откуда взять мне силы?
Меня ведь тоже так косили,
Что отлетала голова...

Скажи, подружка, как дела?

Какие снятся сердцу дали?
Меня ведь тоже поджигали,
И я, как ты, сгорал дотла...

Откуда силы-то взялись?

Казалось — нет нас, только пепел...
Но мы из этих смертных петель
Как птица Феникс, вознеслись!

Шепни мне нежные слова...

Нас ждут и праздники, и будни...
Я снова молод, весел, буен!
Поговори со мной, трава![9]

* * *

Смерть Воибора обрушилась на отряд, как удар сверхзвуковой ракеты. Никто ничего не ждет и даже не слышит — и вдруг взрыв, падают люди, оста­вшиеся в живых в ужасе, непонимающе озираются... а через секунду слышат гул летящей ракет, и до них постепенно доходит, что произошло.