Я иду искать. История вторая

— Немного, а что? — развязней, чем надо, ответил он. Йерикка вздохнул в те­мноте и миролюбиво ответил:

— Да ничего. Только знаешь, Вольг... больше не пей. Я понимаю, если выпить, то становится легче... но это только кажется, поверь мне.

Олегу вспомнилась ярмарка и слова, старого князя, потерявшего свое княжество — что выпивка ничего не облегчает, а ее ничто не оправдывает.

— Я больше не буду, — совершенно по-детски повинился Олег.— Да мне и не понравилось... А ты пил крепкое вино?

Слышно было, как Йерикка тихо рассмеялся:

— То, что ты налил в баклажку, не вино, а хлебная самогонка... Мне тринадцать было, когда я напился до свинского визга. На ярмарке. Дед выпорол ме­ня плетью, когда я проспался, только я почти не ощутил — мне и без того казалось, что в череп забивают клин, а во рту ощенилась любимая сука...

Теперь уже и Олег хихикнул. Он ощутил, что рядом вздрагивает плечо друга... и не сразу понял, что тот не смеется, а плачет. Поняв это, он жутко перепугался и повернулся, едва не разбудив Холода — старался различить лицо Йерикки:

— Ты... ты что?! Тебе плохо?!

— Хочешь сказать, что тебе хорошо? — прерывисто спросил Йерикка. — Я знаю, это глупость... это слабость... Завтра я опять буду сильным. Но сейчас никто не видит, а ты — ты не расскажешь... Это так трудно — быть силь­ным все время. Я тебе никогда не говорил, а ведь у меня есть девчонка. Она сестра Вийдана из Орлов. Того, погибшего.

— Из племени кровников? — глупо спросил Олег. Йерикка вздохнул:

— Представь, что Бранка — тоже. Это остановило бы тебя?

— Нет, — честно ответил Олег, мысленно поблагодарив богов, что Бранка — своя. — Но как же вы?..

— Никто ничего не знал. Видишь, я даже тебе не говорил... Мы встретились на той самой ярмарке, где я напился, и дальше встречались тайно. Боюсь, что она узнает, я погиб — и уйдет тоже...

«А ведь и Бранка!..» — обожгла Олега мысль, но он задавил ее и вслу­шался в быстрый шепот Йерикки:

— Если ты любишь Бранку, то поймешь, как это страшно — знать, что скоро ничего не будет и любить ты уже не сможешь, понимаешь — НИКОГДА!

— Я не думал об этом, — сказал Олег, и его вновь пронизал, страх. — И не хочу. Не хватало сойти с ума...

— Я уже успокоился, — Йерикка вздохнул: — Дурацкая слабость... Знаешь, — он приподнялся на локте, натянув плащи, — а мне сегодня шестнадцать лет.

— А?!. — только и смог спросить Олег.

— Не до этого было, забыл, — ответил Йерикка.

— Ну... поздравляю, — неловко объявил Олег. — Подарок за мной.

— А как же, — согласился Йерикка, — в живот ранят — добъёшь... Обидно все-таки.

Олег отодвинул с лица перевесившиеся через повязку волосы. Непонят­но усмехнувшись, оттянул ее: — Пригодилась, видишь.

— Она тебя любит,— убежденно оказал Йерикка.

— Теперь-то... — горло Олега сжалось, он переглотнул и добавил: — Только хуже. Гоймиру будет легче умирать, чем мне.

— Наверное, — согласился Йерикка. — Только это страшно — умирать с пу­стой душой... Ничего, что я болтаю? Ты, может, спать хочешь?

— Нет, пусть...

— Понимаешь, — извиняющимся тоном объяснил Йерикка, — если я останов­люсь, то начну думать, а это опасно, можно додуматься до самых разных ве­щей...

— А я все-таки думаю, — признался Олег. — Если меня не будет... я бы хо­тел, чтобы... ну... чтобы у Бранки родился сын. Раньше я думал, что это чушь. Да и лет мне... А сейчас мне хочется, чтобы был... Как ты думаешь, вот по Верье... я же не ваш... но всё-таки... может так случиться, что моя душа, или как там у вас — в него?

Йерикка, серьезно притихший было, вдруг приглушенно засмеялся и, за­дыхаясь от этого сдерживаемого смеха, навалился на Олега и начал тузить его под ребра, приговаривая:

— Ах ты... ах, сопляк нахальный!.. У него вон какие мысли!.. Он вон о чем думает!..

Олег отпихивался, почти рассердившись сперва, но потом и его разоб­рал смех:

— Сам-то... То-то слышно, в весях жалуются, что девки рыжих в подоле прино­сят, а он мне тут о своей большой и светлой любви рассказывает! Или на деда позавидовал? Позавидовал, да?!

Проснувшийся Холод вызверился:

— Да будет на вас угомон?! Кой кулачный бой в ночь-полночь?! По смерть выспаться не дают!

— Отоспишься! — завопил Олег, но Йерикка придержал его:

— Спим, спим уже.

— Спим, — передразнил Холод. — Теперь-то...

— Я Морока видел, — вспомнил Олег, — с ним все в порядке.

— И то добро, — Холод зевнул, утопив в этом зевке еще какие-то слова.

Они снова устроилась с головами под плащами, пошуршали уже примят­ым вереском и, успокоившись, начали в самом деле засыпать...

...Облачность к утру сгустилась, и пролился короткий холодный дождь. За позициями горных стрелков начали разворачиваться прибывшие наконец-то орудия. Невыспавшиеся и злые артиллеристы на чем свет стоит кля­ли погоду, начальство, врага, службу, самих себя, как это часто делают люди на войне.

* * *

Холод поднялся первым. Это было вызвано просто-напросто непреодолимой необходимостью чисто физиологического свойства. Делать свои дела он начал в сторону врага....