Я иду искать (СИ)

Выцеживаю из себя на грани обморока, а Крест вдруг отрывает меня от земли и начинает с легкостью кружить. Добившись головокружения, возвращает мое невесомое тело на пол и обхватывает пальцами подбородок, вынуждая на него посмотреть. Гладит щеки ладонями, все лицо покрывает поцелуями и выдает такую дозу нежности, что плотину моего самообладания разносит вдребезги. Слезы катятся градом, за грудиной щемит, и я цепляюсь за футболку Креста, как за спасительный круг, не веря в то, что он говорит.

— Не бойся, маленькая. Мы справимся. Я очень хочу этого ребенка.

Глава 35

Мне нужно сбавить обороты, родная.

Этими пятками достаю до дна я.

Вишу на твоем волоске.

Мой пьяный ангел в лифчике и одном чулке.

(с) «Иду ко дну», ST.

Игнат

— Как жизнь, Крест? Тачки больше не переворачиваются? Склады не горят?

— Твоими молитвами, Бекет, — привстаю из-за стола, чтобы крепко сжать протянутую ладонь, и коротким щелчком врубаю громкую связь: — Ань, сделай нам два кофе, пожалуйста.

— Не нужно, я на пару минут заглянул.

— Один кофе, Анют, — скорректировав просьбу, я пристально изучаю излучающего уверенность Руслана и не могу не отреагировать на озорные искры в его темных глазах. — Дай угадаю. Просто мимо проезжал?

— Именно, — гортанно смеется в ответ на мое предположение Бекетов-младший и выкладывает на стол черную пластиковую папку с кнопкой. — Добить моего брата хочешь?

— Разумеется.

— Там инфа по аукционам, которые его интересуют. Пользуйся на здоровье.

Считая свою миссию оконченной, Бекет направляется к выходу, но я торможу бойца на полпути, уступая природному любопытству, и озвучиваю засевший занозой в подкорке сознания вопрос.

— И все-таки, почему, Рус?

— Причина банальна — ради женщины. Из-за них начинались войны и восстания. Так было и так будет. Королева Брунгильда, роковая Клеопатра, Маргарита Наварская, обворожительная Елена Троянская… Сколько примеров хранит история?

Пролив каплю света на подноготную их с братом конфликта, но оставив самое важное в тени, Руслан шутливо салютует мне и исчезает за дверью, своим появлением запуская сумасшедшую вереницу встреч и переговоров.

Сегодня в наш офис тянутся все: подрядчики, клиенты, потенциальные инвесторы, соискатели на должность, которую мы закрыли месяц назад. Что-то просят, требуют, предлагают, а у меня башка пухнет от количества смазывающихся в одно неясное пятно лиц. Но апогеем всего этого балагана становится визит моей матери, срывающий последний тумблер самоконтроля и плавящий к чертям едва державшиеся предохранители.

— Привет, сын.

— Здравствуй, мам.

Обойдя помещение по периметру и ненадолго задержавшись у панорамного окна, она возвращается к моему столу и с достоинством, как минимум, федерального канцлера Германии опускается в многострадальное кресло, принявшее в свои объятья за каких-то полдня не меньше пятнадцати человек. Поправляет манжеты жемчужного цвета блузки с высоким воротником, отказывается от порции латте и на пару минут впивается колючим взглядом мне в переносицу.

Молчит, уступая пальму первенства, но я также не размыкаю губ, рассеянно помечая карандашом на полях блокнота важные даты.

— Мы с тобой плохо поговорили в прошлый раз, сынок, — смирившись с тем, что я не собираюсь нарушать гнетущую тишину, она глубоко выдыхает и добавляет в свою речь мягких снисходительных ноток, призванных установить между нами подобие мира. — Я понимаю, что у этой женщины есть от тебя дочка…

— У нас с Лилей есть дочь — Варя. Прекрати уже все обезличивать, наконец!

Одергиваю вздрогнувшую от моего окрика мать и невольно стискиваю карандаш до глухого треска. В мгновение ока взбираюсь на спираль злости и практически теряю все ориентиры — моральные, нравственные, духовные, в последний момент прикусывая язык, чтобы не вывалить все то, что бурлит внутри.

— Хорошо, не кипятись. У вас с Лилей есть Варвара, и это прекрасно. Но Вика тоже ждет от тебя ребенка, поэтому я рада, что ты принял решение жениться на девочке как можно скорее. Это правильно, сын.

Последняя капля. Точка невозврата. Дальше — бездна.

Древесина все-таки не выдерживает моего напора и жалобно хрустит, грифель измазывает подушечки пальцев, а я вижу перед собой только багрово-красную пелену, заполняющую нос, уши, рот.