Я иду к тебе

Она с благодарностью посмотрела на своего спутника. А Виктор, заметив ее взгляд, продолжил:

— В сущности, стремление делать мир лучше, вероятно, заложено в вас генетически. Только вот…

— Что?

Виктор покачал головой:

— Вы смелый человек.

— Почему? — Ника очень удивилась.

— Картины можно создавать в любом возрасте. Вот недавно умершей Татьяне Мавриной — вы ведь знаете эту знаменитую художницу — было девяносто с чем-то, а возраст не мешал ей рисовать.

— А, — протянула Ника, — вы думаете, что профессия инструктора по шейпингу требует вечной молодости?

Виктор чуть виновато улыбнулся:

— А разве нет? Балерины уходят на пенсию в тридцать лет.

— Но шейпинг не балет.

— Если не секрет, — Виктор внимательно посмотрел на Нику, — до скольких вы думаете продержаться?

Ника вздохнула:

— А смеяться не будете?

— Клянусь, что нет.

— До сорока пяти. Ведь с опытом я как преподаватель стану только лучше…

Она хотела еще что-то добавить, но поезд остановился, и механический голос объявил: «Станция «Речной вокзал». Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны». Господи, как быстро они доехали! Ника и не заметила! Она взглянула на Виктора, и ей показалось, что он тоже недоволен.

Когда они пришли, в квартире у Маши было полно народу. Ребята со студии, Машкины приятельницы, еще какие-то люди… Вообще Нику всегда удивляло обилие народа на Машкиных днях рождения. Казалось, что ее подруга мало с кем общается, а вот поди ж ты…

Веселая круговерть тут же засосала и закрутила их обоих. Нику утащили на кухню что-то резать и раскладывать по тарелкам, потом ею завладела какая-то начинающая актриса, желающая получить консультации по похудению, потом все шумно сидели за столом, причем Ника и Виктор попали на разные концы… Одним словом, продолжить разговор они смогли только во время танцев.

— Вы разрешите? — Виктор подошел к ней и шутливо склонился.

— Пожалуйста. — Ника положила руки ему на плечи, и они задвигались в такт музыке.

Еще по Прибалтике она помнила, что Виктор отличный партнер. Однако Никины чувства сегодня сильно отличались от ее впечатлений в тот далекий вечер. Прикосновение рук Виктора не пьянило, как близость Андреса, а вызывало удивительное чувство защищенности и надежности. В этих руках Ника вдруг почувствовала себя уютно и спокойно. Хоть бы он так держал и держал ее… всю жизнь.

Эта неожиданно пришедшая мысль испугала и заставила слегка отстраниться. Ника подняла ресницы и натолкнулась на глубокий и серьезный взгляд синих глаз. Виктор смотрел так, будто… Но нет, ей только показалось. Через минуту он уже шутил по поводу какого-то парня в клетчатом зеленом пиджаке, тот весь вечер рассказывал о своем близком знакомстве с Никитой Михалковым.

А потом музыка кончилась и опять началась всеобщая неразбериха. Больше Нике с Виктором перемолвиться не удалось. Уходил он с большой компанией, за вечер Виктор успел со всеми подружиться, что Нику ничуть не удивило. А Ника осталась у Маши ночевать, чтобы помочь с уборкой.

Когда все ушли, Ника приготовилась к тому, что Маша расскажет ей о своих отношениях с Виктором. Хотя за весь вечер они, похоже, и двух слов друг другу не сказали, если не считать его поздравления, но Ника думала, что это ничего не значит.

Однако Маша болтала о делах на студии, о вчерашней съемке, тоже добродушно посмеялась над «приятелем» Михалкова. О Викторе не было сказано ничего.

Под Новый год не только выпал снег, но и ударили сильные морозы. Ника ждала гостей: помимо Машки и Старцева, к ней должны были приехать Света со своей Ленкой, Ленкин мальчик Олег — Ленка с Олегом потом хотели отбыть в гости куда-то неподалеку — и, конечно, Виктор.

После Машкиного дня рождения, случившегося две недели назад, они с Виктором виделись раз пять. Если быть точной — четыре с половиной раза. За половину раза Ника считала его приезд к ней на работу: он отдал книжку «Секреты пирамид» и тут же ушел.

За эти четыре встречи Ника успела выяснить о нем больше, чем за все предыдущее знакомство. «Секреты пирамид» ей были выданы не случайно: Виктор, оказывается, — кто бы мог подумать! — увлекался историческими загадками. Впрочем, как раз если подумать, то это вовсе не странно: сыщик и должен быть любопытным.

А вот Виктор за эти встречи, кажется, узнал о Нике все. Никогда и никому она столько о себе не рассказывала. Может быть, профессия научила его спрашивать и слушать? А может быть… Может быть, ему действительно интересно, что Ника думает и чувствует?

Праздничный стол был накрыт в гостиной. Салаты и зелень уже стояли на столе, из холодильника ближе к одиннадцати она достанет заливную рыбу и холодец, а в духовке доспевает гусь с яблоками.

Ника, в новом вечернем платье — том самом бирюзовом шелковом, с ручной золотой росписью — в последний раз проверяла гирлянды на елке. И тут раздался звонок.

— Ой, это вы… ты! — удивленно сказала Ника, увидев Виктора.

Вообще-то они решили перейти на «ты», но Ника все время сбивалась.

— Разве рано? — улыбнулся он, переступил порог и протянул Нике громадный пакет. — По-моему, только что пробило одиннадцать.

Ника заглянула в пакет и покраснела: