Я иду тебя искать

– Хорошие, – растерянно ответил Степан. – Как у всех. Мы не часто виделись, лишь на семейных празднествах, сами понимаете, у меня работа, семья, а Вика еще ребенок, но иногда могли поболтать по телефону. Никаких конфликтов у нас не было.

– Могло ли быть такое, что Виктория целенаправленно разыграла спектакль с самоубийством, чтобы сбежать? – задал вопрос Влад.

На лице Степана Кирилловича возникла крайняя степень возмущения.

– Что вы такое говорите? С чего ей вдруг заниматься подобной чепухой?  У нас хорошая семья. Да, после смерти матери Вика стала немного замкнутой, неразговорчивой, но ведь это легко объяснить – девочка потеряла маму, самого близкого человека. Но Виктор отлично относился к Вике, ни в чем ее не ущемлял. Лучшие педагоги, хорошая одежда, комфортные условия…

– Но факт остается фактом, – настаивал Влад. – Виктория спрыгнула с моста. Мы не знаем, действительно ли она хотела покончить с собой, или это было частью какого-то плана, но после падения она выжила. И не обратилась к вам. Напротив, такое чувство, будто бы она сделала все, чтобы скрыться от своей семьи.

– Невозможно, – категорично отрезал Степан. – Возможно, Виктория больна. Может быть, она повредилась рассудком, или получила черепно-мозговую травму во время падения. Или потеряла память, потому и не позвонила. Или ее удерживают силой, не дают связаться с семьей.

– А как умерла мать Вики? – спросила я, опасаясь, как бы не получить потом от Влада.

Степан Кириллович недоуменно взглянул на меня, но ответил:

– Я уже рассказывал Владиславу Андреевичу, что Вера тяжело заболела. У нее была редкая болезнь, что-то с мозгом, извините, не помню названия. Она долгое время лежала в клинике, там и погибла. Вике на тот момент было пятнадцать лет.

– Спасибо за ответ, – вежливо улыбнулась я.

– А какие отношения у Виктории были с отчимом? – взял в инициативу в свои руки Влад.

– Нормальные. Конечно, они не были так близки, как родные отец и дочь, но прекрасно ладили. Виктор воспитывал Вику с десяти лет, – поведал Степан Кириллович. – Иногда он относился к ней чересчур требовательно, но он просто такой человек. Довольно жесткий, я бы сказал. Любит порядок, сам очень ответственен и разумен.

– Вику били? Обижали? Она хотя бы раз жаловалась вам на отчима?

Я напряглась, внимательно следя за Степаном. Вот тот самый вопрос, которого я так ждала.

– Нет, что вы! Никто никогда ее не бил. Даже пальцем не тронул, – возмущенно затряс подбородком Степан Кириллович. – А жаловаться… Ну, первое время после смерти матери Вика попросила пожить у меня. Но у нас с женой много работы, мы почти не бываем дома… Пришлось отказать. Но, повторюсь: Виктория жила в роскоши, ей ни в чем не отказывали.

– Почему она хотела жить с вами?

– Из-за Виктора, – нехотя ответил Степан. – Как я уже сказал, он строгий человек. Не разрешал Вике гулять допоздна, следил за ее учебой. Какому подростку такое понравится? Вот она и взбунтовалась. Возраст, что поделаешь, мы все такими были. Хотелось встречаться с мальчиками, ходить на вечеринки… Но мы с женой полностью поддерживаем Виктора. Детей нужно воспитывать в строгости, иначе потом вырастет не пойми что.

– Почему Виктория была на домашнем обучении? – снова влезла я.

– После смерти Веры Вика много пропустила. Не ходила в школу месяц, потом не понимала программу. Ей наняли репетиторов почти по всем предметам, и как-то так вышло, что впоследствии Виктор перевел ее на домашнее обучение. Во-первых, так ребенок усваивает больше знаний, чем в школе; во-вторых, нет никаких искушений вроде прогулять занятия или покурить травку в школьном туалете, – пояснил Степан. – Опять таки, мы с женой поддержали это решение Виктора.

– А Вика? Она обрадовалась?

– Не знаю, – удивленно ответил Степан. – Ее не спрашивали.

Я быстро взглянула на Влада. Тот еле заметно кивнул мне, и, потерев подбородок, спросил:

– А можно поговорить с вашей женой? Ярослава, кажется?

– Да, разумеется. Она сейчас отъехала по делам, но, думаю, выделит вам пару минут. Я дам вам адрес, – засуетился Степан. – Ярочка очень обрадуется, когда узнает, что Вика жива. Они неплохо ладили. Вот, записывайте…

Он продиктовал нам адрес, и проводил до дверей. У выхода, прощаясь, Степан Кириллович неожиданно прижал руки к груди и попросил:

– Вы уж постарайтесь ее найти… Знаю, обычно через такой долгий срок людей не находят. Но Вика… Очень хорошая девочка. И моя сестра просто обожала ее. Только вот… Сначала Вера, теперь Вика… Я чувствую себя виноватым, что не уберег их, – признался Степан Кириллович.

Я промолчала, ожидая, что скажет Влад. Интересно, произнесет ли он что-то ободряющее, вроде «это не ваша вина», или «мы ее обязательно найдем»?

Но Влад меня удивил. Остановившись на крыльце, он, не поворачиваясь, глухо сказал:

– Я мог бы ответить вам вежливо, но не буду. Вам следовало больше внимания уделять племяннице, а не перекладывать свою ответственность за нее на плечи чужого ей человека. До свидания. Я позвоню, если мне что-то понадобится.