Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата»

Нынешнее нападение в Дель-Дайо, возле самой Американ-Ривер-драйв и водоочистной станции, напоминало предыдущие, однако на этот раз в настроении не только общественности, но и самого «Насильника с востока» ощущалась особая нервозность. Он заикался, и, кажется, притворство тут было ни при чем. И еще он передал сообщение – в возбуждении и гневе практически выпалил его в лицо женщине – своей жертве: «Эти скоты, эти свиньи… Ты слышишь меня? Раньше я никогда не убивал, но теперь буду. Так что передай этим скотам, этим свиньям, что я иду к себе домой. У меня полно телевизоров. Я буду слушать радио и смотреть ТВ, и если услышу об этом, то завтра же ночью пойду и убью двоих. Умрут люди».

Но мужу пострадавшей, который сидел связанный в другой комнате, он сказал кое-что другое: «Передай этим гребаным свиньям, что сегодня я мог бы убить двоих. И если не увижу все это во всех газетах и по ТВ, завтра ночью я убью двоих».

Перед уходом он жадно съел сырные крекеры «Чиз-ит» и половину дыни.

После пробуждения весь город покоробило от заголовка в «Сакраменто би»: «Нападение “Насильника с востока” номер 23. Следующие жертвы умрут сегодня ночью?» В статье сообщалось, что управление шерифа проконсультировалось с группой местных психиатров и пришло к выводу, что у «Насильника с востока», по всей вероятности, «параноидальная шизофрения» и что он, возможно, находится в состоянии «гомосексуальной паники из-за неадекватных (физических) возможностей». Эти неадекватные возможности упоминались в статье несколько раз. Оставалось лишь гадать, такого ли внимания прессы добивался «Насильник с востока» и добивался ли он его вообще, а также задаваться вопросом, исполнит ли он свою угрозу совершить убийство.

Май 1977 года стал месяцем, когда каждый вечер задвигались стальные засовы и начинались ночные бдения, когда триста местных мужчин патрулировали восток округа Сакраменто в пикапах, оснащенных рациями. Двери и окна закрывали изнутри прочными акриловыми панелями. Спрос на дверные запорные механизмы не успевали удовлетворять. Приходя снимать показания, коммунальные служащие держали наготове свои удостоверения и громко представлялись несколько раз, прежде чем войти в чужие дворы. Теперь ежемесячно покупалось не десять комплектов прожекторов для заднего двора, а шестьсот. Вот типичное для того времени письмо в газету «Сакраменто юнион»: «Раньше на ночь мы открывали окна, чтобы дышать свежим воздухом. Теперь уже нет. Раньше по вечерам мы водили собаку на прогулку. Теперь уже нет. Мои сыновья раньше чувствовали себя в безопасности в собственном доме. Теперь уже нет. Раньше мы спали, не просыпаясь от каждого звука. Теперь уже нет».

Примерно в это же время Шелби еще с одним детективом вел дневное наблюдение в южных районах Сакраменто, сидя в патрульной машине без опознавательных знаков. Они сидели лицом на восток, а на короткой улице слева в середине квартала шла игра в тачбол. Какая-то машина очень медленно проехала мимо них в восточном направлении. Скорость, с которой она двигалась, была необычной, но внимание Шелби привлекла не она, а предельная сосредоточенность, с которой водитель наблюдал за игрой. Шелби присмотрелся к игрокам: все они были парнями, кроме квотербека – длинноволосой девушки лет двадцати. Несколько минут спустя та самая машина так же медленно проехала в обратном направлении, и водитель продолжал внимательно наблюдать за игроками. Шелби отметил марку и модель автомобиля. Когда неизвестный проделал тот же маневр в третий раз, Шелби записал номер и сделал запрос по рации. «Если проедет мимо еще раз, давай его остановим», – предложил Шелби напарнику. Но больше водитель, белобрысый парень лет двадцати с тощей шеей, на глаза им не попадался. Шелби отчетливо запомнилась его предельная сосредоточенность, а также тот факт, что через несколько дней «Насильник с востока» впервые совершил нападение на юге Сакраменто, примерно в миле от той улицы.

Номерной знак той машины в базе зарегистрированных транспортных средств не значился.

Со временем я научилась отличать тех, кто много лет прожил в Сакраменто, по их гордой независимости и умению ни из чего не делать проблемы. Однажды я договорилась о встрече за завтраком в бутик-отеле в деловой части города, где остановилась. Женщину, с которой я должна была встретиться, сопровождал ее муж, краснодеревщик. Я уже заказала завтрак, парфе из йогурта, ингредиенты в который мне предстояло добавить на свой выбор, и его принесли в миниатюрной стеклянной баночке со старинной серебряной ложечкой. Я предложила моим гостям выбрать что-нибудь, но, когда официантка повернулась к мужу моей собеседницы, он вежливо покачал головой и улыбнулся, сказав: «Сегодня утром я сам готовил себе завтрак». Когда он произносил эти слова, во рту у меня находилась серебряная ложка.