Я ищу тебя

Глубокие, горькие складки залегли по обеим сторонам его жестко очерченного рта. Неужели она причинила ему такое ужасное несчастье? И внезапно она пожалела, что не лишилась дара речи в те жуткие минуты.

Скомкав газету, он отшвырнул ее на кушетку, потом повернулся к Джини.

– У вас с Мелани, кажется, был неплохой денек, – проговорил он хрипло, но сдержанно.

Потом подошел к ней и обнял за плечи. Что-то пощекотало короткие завитки волос на виске – она ощутила прикосновение его губ. Но прикосновение холодное, неласковое.

– Папочка, мы ездили в «Диснейленд», и там какие-то жуткие парни надоедали маме, она прямо взбесилась от них.

– Я это понял. – Он улыбался дочери так, как не улыбнулся Джини.

– Пожалуй, схожу посмотреть, как там на пляже, – проговорила Мелани, почувствовав, что этого и ждет от нее отец.

Джордан одобрительно кивнул. Трое взрослых в полной тишине наблюдали за девочкой, пока она не вышла.

– Джини не могла причинить тебе большего вреда, даже если бы сделала это нарочно, – наконец прервала молчание Фелиция.

– Мне очень жаль, Джордан, – успела вставить Джини, – я никогда не имела в виду…

Но его тихий голос не дал ей закончить:

– Что сделано, то сделано. Не думай об этом. Все забудется. Пресса – испытание для любого человека, ошибиться может каждый.

– Джордан, – прервала его Фелиция, – я не понимаю, как можно так несерьезно относиться к этому.

– У меня есть ты, дорогая. – Его губы опять искривила легкая ироничная усмешка. – Я уверен, ты придумаешь, как обернуть всю эту шумиху в нашу пользу.

– Может быть, тебе стоило бы дать интервью о твоей личной жизни? Всего одно, Джордан. Мы бы поместили фотографии Джини, Мелани и твои. Джини тоже могла бы принять участие в этом интервью.

– Нет! – воскликнула Джини. Она не могла объяснить, почему была против этой идеи. Может, потому, что ее высказала Фелиция. А может, потому, что не хотела публично связывать себя с Джорданом. Скорее всего, просто она такой человек, не любит, чтобы все подробности ее жизни становились пищей для сплетен. – Я собираюсь воспользоваться твоим советом, Фелиция. Больше никогда я не буду разговаривать с журналистами, как бы они ни выводили меня из себя.

– Даже если этим ты поможешь Джордану? – с фальшивой мягкостью задала вопрос Фелиция.

– Этим я не помогла бы Джордану, – ответила Джини.

Суровый взгляд Джордана сразил ее, как мечом.

Она облизала губы и проглотила застрявший в горле комок. Его гнев готов был уже излиться – она чувствовала это. И хотя Джини понимала, что Джордан имеет право сердиться, она ощущала себя под его защитой.

Однако ей не суждено было узнать, как он поступит или что скажет, его вызвали к телефону: срочный деловой звонок из Лондона.

– Я же говорила тебе, что ты не из тех женщин, которые становятся женами знаменитостей, – мягко заметила Фелиция.

– Меня давно научили не верить тому, что говорят мои враги, Фелиция, – парировала Джини, изумляясь своей способности быть жесткой. – Передай Джордану, что я пошла на пляж поискать Мелани. Если, конечно, ты еще будешь здесь, когда он кончит говорить по телефону.

– О, я-то буду.

– Никогда в этом не сомневалась.

Пляж выглядел точь-в-точь как вчера: освещенные заходящим солнцем облака, розовое небо и золотисто-розовый песок. Мелани нигде не было видно.

Джини решила пройти дальше. Однако на балконе соседнего дома заметила небрежно машущего ей рукой человека. Он стоял, прислонившись к перилам, и улыбался. Джини привлекла его дружелюбная манера. Может, подойти? Она могла бы познакомиться с соседями. Неужели всегда оставаться одной, если можно попытаться найти друзей?

Медленно она подошла к дому и поднялась по деревянной лестнице, ведущей с пляжа к балкону. Она и не заметила, что на узком загорелом лице мужчины появилось удивление. Джини не подозревала, что зашла в дом незваной – он всего лишь поприветствовал ее, помахав рукой.

Незнакомец смотрел на нее смущенно, как будто хотел спросить, что ей от него нужно.

– Привет, – заговорила она, протягивая ему руку. – Я Джини Джекс, ваша ближайшая соседка.

Он прочел искренность в ее золотисто-карих глазах, и взгляд, полный удивления и недовольства, исчез. Опять на губах его заиграла улыбка.

– Меня зовут Джеймс Сторм.

Теперь их руки встретились, и его теплая ладонь долго не отпускала ее пальцы.

– Знакомое имя, – заметила Джини.

– Да что вы, – сухо ответил он, сразу выпустив ее руку.

Джини внимательно посмотрела на него. Высокого роста худощавый мужчина с копной белокурых волос. Очки в роговой оправе. Худое загорелое лицо некрасиво и все же по-мужски очень привлекательно. Однако она была почти уверена, что никогда его не видела в фильмах.

– Вы ведь не киноактер, верно? Откинув голову, он рассмеялся:

– Нет, слава Богу, нет!

– Только не говорите, что я опять ошиблась, – проговорила она. – Вы, наверное, ужасно знамениты.

– Да, – усмехнулся он, опять завладел ее рукой и усадил на стул.

– Я все время ошибаюсь, – продолжала она.

– А я видел вас по телевизору несколько минут назад. – В его голосе слышалось сочувствие.

– Лучше бы мне умереть.

– Не волнуйтесь. Немного правды никогда не вредит.