Я искал тебя, искал

— Вспомнил вот фразу, которую где-то слышал… — ответил Пол. — «Какое восхитительное создание — мужчина…»

Гарриет холодно посмотрела на него.

— И кто это сказал?

Пол бросил на нее короткий взгляд.

— Освальд Шпенр.

— Угу, — кивнула Гарриет. — Знаменитая цитата.

— Особенно, если произнесена к месту.

— И я того же мнения, — Гарриет чуть прибавила шагу.

Они миновали маленький бар, в котором коротали долгие зимние вечера, пили «мартини», говорили, говорили, говорили и смеялись так громко, что на них оборачивались люди, сидевшие за соседними столиками. Пол ждал, что Гарриет помянет бар, но она его и не заметила.

— Это же бар «У Эдди», — взял он инициативу на себя.

— Угу, — кивнула Гарриет.

— Когда у него заканчивался французский вермут, он добавлял в «мартини» херес.

— Какая гадость, — скорчила гримаску Гарриет.

— Это все, что ты можешь сказать? — на лице Гарриет отразилось искреннее недоумение, но Пол и раньше никогда не мог понять, лжет она или говорит правду, и за два года ничего не изменилось. — Не надо ничего говорить. Давай зайдем и я угощу тебя выпивкой.

— Нет, благодарю. Мне надо успеть в «Уонамейкерс» и вернуться домой. Рассиживаться в баре некогда.

— Как скажешь, — надулся Пол.

Они повернули на Девятую улицу, направились к Пятой авеню.

— Я знал, что обязательно встречу тебя, — продолжил Пол. — Мне хотелось знать, как это будет выглядеть.

Гарриет не ответила. Она разглядывала дома на противоположной стороне улицы.

— У тебя отсох язык? — полюбопытствовал Пол.

— И как это выглядело?

— Время от времени я встречаю девушку, которую знал.

— Готова спорить, в Нью-Йорке их пруд пруди.

— В Нью-Йорке полно девушек, которые когда-то с кем-то встречались.

Гарриет кивнула.

— Я как-то об этом не думала, но ты, безусловно, прав.

— Всякий раз я удивляюсь себе. Какая, однако, хорошая девушка? Ну почему я с ней расстался? Первая девушка, с которой я встречался, теперь служит в полиции. Прошлым летом она заломала какого-то гангстера на Кони-Айленд. Мать не разрешает ей выходить из дома в форме. Стесняется соседей.

— Естественно, — хмыкнула Гарриет.

— Другая девушка изменила фамилию и танцует в Русском балете. Ноги у нее потрясающие. Я всегда числил ее в красавицах. Тебя тоже.

— Мы неплохо смотрелись в паре, — сказал Гарриет. — Правда, у тебя очень уж быстро росла щетина. Электрическая бритва…

— Я от нее отказался.

Они проходили мимо дома, в котором он раньше жил, и Пол посмотрел на дверь подъезда, вспоминая, как он и Гарриет входили в нее и уходили, в дождливые дни и по утрам, припорошенным снежком. Они остановились, посмотрели на старый кирпичный дом с облупившейся краской на рамах, на окно на четвертом этаже, из которого они выглядывали, чтобы посмотреть, какая на улице погода. Пол вспомнил, как они первый раз вошли в эту дверь вместе, одним зимним вечером.

— Я был чертовски вежлив, — пробормотал он.

Гарриет улыбнулась, понимая, о чем он говорит.

— Ты все время ронял ключ и приговаривал себе под нос: «Боже, Боже», — когда наклонялся за ним.

— Я нервничал. Я хотел точно знать, что ты все понимаешь… никаких иллюзий. Добрые друзья, ситуация проста, апельсин, через шесть недель из Детройта приезжает другая девушка, я ничем тебе не обязан, ты ничем не обязана… — Пол вновь посмотрел на окно на четвертом этаже. — Идиот!

— Какая тихая, спокойная улица, — Гарриет покачала головой, опять взяла Пола под руку. — Я должна идти в «Уонамейкерс».

Они двинулись дальше.

— А что тебе надо купить в «Уонамейкерсе»? — спросил Пол.

Гарриет на мгновение замялась.

— Ничего особенного. Пеленки, распашонки. У меня будет ребенок, — они прижались к стене, чтобы разминуться с женщиной, которая вела на поводках четырех дачхаундов. — Ну не забавно ли — я и ребенок, — Гарриет улыбнулась.

— Я лежу целыми днями в кровати и представляю себе, какой он он будем. А в перерывах сплю и пью пиво, кормлю нас обоих. Никогда раньше я так хорошо не проводила время.

— Что ж, по крайней мере, ты убережешь мужа от армии.

— Возможно. Но он у меня рьяный патриот.

— Хорошо. Когда он будет в Форд-Диксе, я буду встречать тебя на Вашингтон-сквер, где ты будешь прогуливать ребенка. А чтобы соблюсти приличия, надену полицейскую форму. Я — не такой уж рьяный патриот.

— Но тебе все равно заберут в армию, не так ли?

— Конечно. Я пришлю тебе мою фотографию в лейтенантской форме. Из Болгарии. У меня есть предчувствие, что мне придется защищать стратегическую высоту в Болгарии.

— И как ты к этому относишься? — впервые Гарриет повернулась к Полу и изучающе посмотрела на него.

Пол пожал плечами.

— Как к неизбежности. Это чертовски глупо, но не так глупо, как десять лет тому назад.

Внезапно Гарриет рассмеялась.

— Что я сказал смешного? — пожелал знать Пол.

— Я вдруг спросила тебя о твоем отношении к чему-то. Раньше такой необходимости не было. Ты сам мне обо всем докладывал. О своем отношении к Рузвельту, Джеймсу Джойсу, Иисусу Христу, Матиссу, йоге, спиртному, сексу, архитектуре…