Я искал тебя

— Нам надо поговорить, — тихо прошептала я ему на ухо, когда он, наконец-то, разорвал поцелуй.

— Отличная идея! — громко произнес он, и, взяв меня за руку, обернулся к группе ошарашенных адепток, что следовала за ним из библиотеки. — Прошу простить меня, но сегодня я занят.

Не спеша мы покинули главное здание академии, под пристальным вниманием всех преподавателей и адептов, и направились к озеру.

— Рэн, а что будет, если Куррандил вселится в моё тело? — наконец-то я решила прервать наше молчание.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — эльф резко остановился, и голос его стал крайне серьезным.

— Он один раз уже говорил со мной, совсем недавно, — прошептала я, сказав полуправду, мне пока нельзя было раскрывать ему всё. Я не знала, как он отреагирует — вдруг запретит, и что тогда? Как мне быть? Я не смогу оставить невинных детей на умирающей планете.

— Он, полагаю, что-то обещал тебе? — встав напротив меня и глядя мне в глаза, спросил он.

— Обещал, силу, власть… Но вопрос не в том, меня это не интересует. Если он вдруг вселится в меня, можно ли его будет изгнать? Или этот процесс уже не обратим? И моё тело станет для него лишь бездушным сосудом?

— Изгнать? Нет, богов не изгоняют, ниминаэль. Бог покинет тело только в том случае, если сам этого захочет, или же если погибнет в теле носителя. Но к чему твой вопрос? Ведь если ты сама не впустишь его, он не сможет подчинить твое тело, — он окинул меня пристальным взглядом, и нахмурился, — ты ведь не хочешь этого?

— Не хочу, — честно ответила я. Но что же мне тогда ещё делать, если у меня не нет выбора? — Но, гипотетически, как его можно убить? И умрет ли при этом тело?

— Странные у тебя сегодня вопросы, и они мне очень не нравятся, — нахмурился еще сильнее Рэн, а голос его стал просто ледяным. — Не нравятся, но я тебе отвечу — бога можно убить только одним способом — с помощью оружия, изготовленного из адамантия. Тело сможет выжить после смертельного для бога удара, но сколько оно продержится после — неизвестно. До того момента, как бог окончательно покинет тело, его нужно будет постоянно напитывать магией жизни.

— А ты смог бы с этим справиться? Ведь твои клинки как раз из адамантия, и ты обладаешь магией жизни… — спросила я и содрогнулась от разливающегося холода внутри меня. Что это? Это чувства Рэна?.. Словно я вдруг оказалась в кромешной тьме, где нет вообще ничего.

— Да, — ответил он и закрыл глаза. Сделав пару глубоких вздохов, он продолжил, — давай закончим этот разговор. Я больше ничего не хочу слышать об этом.

— Рэн, но вдруг… — начала было я говорить, однако он схватил меня за плечи и до боли их сжал.

— Никакого «вдруг». Через две недели нас здесь не будет, ниминаэль, — глаза его напоминали две льдинки, привычная нежность исчезла из них. — Больше я не позволю тебе рисковать своей жизнью. И тебе придётся принять это: какие бы причины у тебя вдруг ни возникли, хочешь ты этого, или нет — мне все равно. Я сделаю всё по-своему, даже если ты меня возненавидишь…

Как я и думала — эльф не позволит мне. Он не хочет даже слышать, что я говорю — думаю, с учётом прожитых им лет, это нормально — воспринимать меня, в некоторых вопросах, как неразумное дитя. Но как же ему объяснить, что для меня это важно? Как заставить его услышать меня?.. Боюсь, если я ему расскажу правду, он действительно сможет повернуть всё так, что у меня ничего не выйдет. И, почему-то, он мне вдруг напомнил дракона Ароорамирана — тому тоже было всё равно, что о нём подумает возлюбленная — лишь бы она воскресла — и цена его тоже не волновала… Интересно, если я всё-таки умру, он тоже сможет пожертвовать сотнями жизнями ради моего возвращения из-за грани? Мне бы этого не хотелось…

Глава 28

Время неслось с умопомрачительной скоростью — я ходила на занятия и старательно зубрила всё, что преподавали, а ночами сидела с учебниками уча новое. Ходила в библиотеку, искала информацию по оставшимся на Эллиании храмам Куррандила. Больше всего меня интересовали те, что находятся на территории оборотней, причём в отдалении от столицы и других оживлённых мест. Времени на сон у меня практически не оставалось — но я держалась — слишком многое было поставлено на кон.