Я. Истории из моей жизни

Вилли. Ну и денек выдался.

Дорога шла по холмистой местности, то поднимаясь в горы, то спускаясь в долины. Миновали Женеву, потом ехали по южному берегу Франции, где так много замечательных курортных городков.

Разговор наш носил подчас куда менее деликатный характер, чем вначале. Он устал, а я — честно говоря, — я тоже.

Последняя перед паромом остановка.

Кейт. Кажется, здесь можно пообедать.

Вилли. Послушай, я умираю от усталости. И не хочу обедать. Единственное, чего я хочу…

Кейт. Чего же?

Вилли. Не думаю, чтобы тебе действительно хотелось знать.

Кейт. Мне действительно хочется знать.

Вилли. Ты уверена, что правильно поступаешь? Ведь так можно и правду невзначай услышать.

Кейт. Ну и что?

Вилли. Ты уверена?

Кейт. Абсолютно.

Вилли. Когда я сказал, что не хочу обедать, я говорил правду. Я действительно не хочу обедать. Просто хочу пойти в свою комнату один и отдохнуть.

Кейт. Ну и что ж тут особенного? Я была бы рада сделать то же самое.

Вилли. О, неужто?

Кейт. Да.

Вилли. Ну что ж, давай. Устраивайся. Не буду тебе мешать. Устраиваться — это ты, бесспорно, умеешь делать замечательно.

Кейт. Боже мой, Вилли, что с тобой?!

Вилли. Знаешь, оставь меня в покое, ладно! Я хочу припарковать машину вот здесь… Что ты возьмешь с собой?

Он остановил машину, достал из багажника мою сумку и направился в маленькую гостиницу, чтобы взять ключ от комнаты, забронированной на его имя. Я подождала некоторое время, потом взяла ключ от своей комнаты.

Н-да… Жизнь, жизнь. Что теперь? Надо ли ехать дальше этой дорогой? Стоит ли? Ладно, надо заказать обед. Какая же свинья!

Я с удовольствием поела, потом с удовольствием поспала.

Стук! Стук!

Кто, черт возьми!

Вилли. Привет, солнышко! Ну и видок у тебя. Готова к отъезду?

Кейт. Как чувствуют себя сегодня утром американские бойскауты?

«Зеленая кукуруза»

Ну вот. Вещь почти закончена. То есть сейчас она монтируется. А поскольку я на Восточном побережье, а они на Западе, то мало чем могу повлиять на этот процесс.

Снова Фенвик.

Лежа в постели, наблюдаю, как восходит солнце — в промежутке между двумя маяками. Над болотистой, заросшей травой низиной. Кружат птицы. Семейство белых цапель. Пролетают с клекотом дикие гуси. Промелькнул альбатрос. Солнце постепенно все ниже встает по утрам — зима. Я еще ни разу не наблюдала в этом году, как оно совершает свой дневной путь, потому что находилась в Лондоне, где работала, не жалея сил. Солнце уже скатилось к югу от внутреннего маяка. Время бежит. Да. Не упускай его.

Да, так вот, я вернулась. Они посмотрели все фотографии. Они — это братья, сестры. Дик знает пьесу «Зеленая кукуруза». Для остальных это — китайская грамота. Но не подают вида. На фотографиях я в костюмах 1890 года. Чрезмерно полновата вроде бы. И старше той, какой я себя знаю. Ничего удивительного, ведь я съела шесть початков кукурузы, которые мы наломали на ферме Виджиано, когда приехали с 95-го шоссе.

Миссис Виджиано сказала:

— Это вам не что-нибудь, а кукуруза.

Тор, мой племянник, — великий любитель шоколадного мороженого — тоже съел шесть початков. И громадный кусок пирога с цукини. Прием был радушный. Дик приготовил громадный окорок и большущее блюдо с макаронами и сыром. И еще — миску очищенной моркови, нарезанные ломтиками помидоры, хрустящий длинный огурец, листья салата и свежую петрушку. Берите, чего душа желает.

Я делаю французский соус. Дик — свой собственный майонез и чеснок.

Когда приступили к десерту, появились Мэрион и Эл (сестра и ее муж) со своим внуком Джейсоном. Их приглашали на обед? Приглашали? Тогда надо было дождаться их! Как бы там ни было, еды предостаточно, и они, взяв стулья, сели за стол. Что же, теперь все в сборе.

Моя семья. Дик и сын его Тор. Боб и его жена Сью. Мэрион и ее муж Эл. Пег и ее муж Том. Полный комплект. Мы вели разговор обо мне и показывали фотографии.

— О, Кэтти, ты прекрасно выглядишь.

— Что это? О, мальчик? Что за мальчик? О! Ну да!

— Девочка? Что у нее за роль?

Они старались, но очень трудно ходить по неведомой тебе территории. И скоро мы начали беседовать уже не обо мне и Уэльсе, а о…

— Слушай, давай я расскажу, что случилось сразу после твоего отъезда.

Тем не менее они были рады видеть меня. А я рада видеть их. И еще я плавала и обожглась о медузу. Я — дома.

— Смотри — разбитое оконное стекло. Что же до сих пор никто его не вставил? Какая досада! А куда делся стопор, который был закреплен на полу? Дверь бьется об угол стола. Ладно, я схожу в скобяную лавку, куплю новое стекло и стопор и укреплю его.

В скобяной лавке:

— Привет, Кэти. Вернулась?

— Да. Мне оконное стекло тридцать на двадцать. Чудесно…

— Нет… Эта шпаклевка лучше… Работа серьезная, Кэти. Будь поосторожней, когда будешь вынимать стекло. Оно очень хрупкое.

Все оказалось правдой. Работа тонкая — заняла у меня три часа. Кто сказал, что плотникам переплачивают? А как быть с дверью, которая не закрывается?