Я - истребитель

Сначала пришла директива за подписью С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова. Она начиналась словами: "В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ПВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий"{2} . Это широко известный документ. Командирам приказывалось привести все части в боевую готовность и принять ряд конкретных, понятных каждому военному человеку мер. В частности, что касается авиации: "...перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать"{3} . Надо ли говорить, что за те считанные часы, которые оставались до начала войны, рассредоточить десятки авиационных полков, сотни машин, скопившихся на приграничных аэродромах, да еще и таких, скажем, машин, как "миги", на которых никто, кроме отдельных командиров полков и эскадрилий, не летал, оказалось невозможным. Поэтому после первых массированных ударов с воздуха по приграничным аэроузлам уцелели и сохранили боеспособность только те отдельные авиационные полки и эскадрильи, которые согласно планам предвоенных летних учений уже находились на полевых аэродромах и площадках. К таким полкам из известных мне относился полк Николая Акулина. Полк этот входил в состав дивизии, которой командовал Черных, но к моменту нападения находился на полевом аэродроме в Пружанах. Впрочем, и это бы не спасло, если бы командир полка еще накануне не принял необходимых мер предосторожности, - полевой аэродром, как оказалось, немцам тоже был известен.

Для нас же, я имею в виду штаб 43-й дивизии, полученный документ был как бы последним подтверждением того, что все необходимое мы сделали своевременно.

...Ужо давно рассвело, когда раздался звонок из штаба авиации округа. Это было, по памяти, между пятью и шестью часами утра. Звонил командующий ВВС округа:

- Нас бомбят. С Черных и Галичевым связи нет... Это было первое сообщение о начале войны, которое я услышал. Копец говорил ровным голосом, и мне казалось, что говорит он слишком неторопливо. Я молчал.

- Прикрой двумя полками Минск. Одним - Барановичи. Еще одним - Пуховичи.

Это был приказ. Я ответил как полагается, когда приказ понят и принят. Вопросов не задавал. Копец помолчал, хотя, мне казалось, он должен сказать еще что-то. Но он произнес только одно слово:

- Действуй.

В то утро над нами еще было чистое небо.

Прикрывать Барановичи я приказал 162-му полку, которым командовал подполковник Резник. Заместителем командира полка по политической части был батальонный комиссар Шабанов. Люди по характеру разные - эмоционального и очень подвижного Резника прекрасно дополнял спокойный и уравновешенный Шабанов, - командир и замполит сработались и сдружились в довоенное время. Оба были хорошими летчиками, оба приложили немало сил, для того чтобы из молодых выпускников школ последнего предвоенного выпуска сделать боеспособных истребителей. Сам я с основными силами дивизии должен был находиться в Минске, предполагал, что связь с Барановичами может быть затруднена, поэтому не случайно эту боевую задачу и поставил перед 162-м полком. Я был уверен, что в любой сложной обстановке командование полка примет правильное решение.

В этом полку было немало опытных летчиков. Один из них, капитан Пятин, раньше служил в дивизии Сергея Черных. Осенью сорокового года Пятин погнался за немецким разведчиком Ю-88, который на большой высоте шел над нашей территорией. Немцы заметили советский истребитель и стали уходить от преследования. Не желая упускать нарушителя границы, Пятин обстрелял его. Но граница была близко, поэтому разведчику все же удалось благополучно уйти. А капитана Пятина понизили в должности (он был заместителем командира полка) и перевели в 43-ю авиадивизию в 162-й полк на должность командира эскадрильи. Пятина в полку любили, его эскадрилья была одной из лучших.

Забегая вперед, скажу, что мы не зря в сороковом году делали упор на боевую и тактическую подготовку командиров звеньев. Звено - основная боевая единица в истребительной авиации. От боеспособности звена зависит боеспособность полка в целом. Война это подтвердила. А в 162-м полку, как и в других полках дивизии, командирами звеньев были молодые, но сильные и умелые летчики.

В шесть утра полк получил приказ, а к девяти часам уже приземлился в Барановичах. Задача ясная - прикрыть железнодорожный узел, город и войска.

После первых бомбардировочных ударов гитлеровцев аэродром в Барановичах почти не пострадал. Дивизия, которая должна была прикрывать город, сформироваться не успела, однако назначенный на должность командира этой дивизии полковник Татанашвили уже был здесь.

Приземлившись, летчики 162-го полка увидели несколько бомбардировщиков Пе-2 и Су-2, несколько истребителей МиГ-1, МиГ-3 и даже истребители Як-1. Это были экипажи из разных авиационных полков и дивизий, которым в первые минуты войны удалось взлететь под бомбами. Подполковник Резник сразу же приказал рассредоточить самолеты по краям летного ноля, замаскировать их.