Я - истребитель

Митрофан Ануфриев летал в любую погоду. Никогда нельзя было сказать заранее, поможет ли ему погода или, наоборот, усложнит дело. В хорошую погоду он мог снимать с высоты, не снижаясь до бреющего и не подвергаясь опасности быть сбитым с земли. Но в хорошую погоду ему приходилось иногда вести долгие выжидательные ходы, обманывая вражеских истребителей, и тогда его союзниками были высота и солнце. В плохую погоду, когда небо было обложено хмурыми облаками, он прятался в них, как прячется пехотинец в неровностях местности, подкрадывался к объекту почти вслепую, чтобы затем внезапно появиться над вражеским аэродромом, пройти в недопустимой близости над полосой и снова нырнуть в облака. Его судьба была незавидной для летчика-истребителя: он должен был уклоняться от боя и вместе с тем быть вечной приманкой для врага. Ему постоянно приходилось скользить по лезвию ножа и не позволять себе оскользнуться: скольжение было средством, с помощью которого он достигал цели, и он довел это свое искусство до совершенства. Ну, а если все-таки приходилось туго, Ануфриев пускал в ход последнее защитное средство - "лавочкин" с его пушками и дерзость истребителя. Почти все свои бои он провел вынужденно, но конечно же ни один "фокке-вульф", сбитый Ануфриевым-истребителем, не представлял такой ценности, как те разведданные, которые держал в своей памяти Ануфриев-разведчик. Мотивировать в официальном документе героизм воздушного разведчика несколько сложнее, нежели героизм бесстрашного воздушного бойца. В пользу истребителя всегда говорит число одержанных побед. И если мы знаем, что летчик-потребитель сбил пятнадцать, восемнадцать, двадцать самолетов противника, то нам часто и не надо никаких других данных, чтобы убедиться в том, что речь идет о герое. Но как, допустим, уложить в сжатых строках представления; на высшее звание воинской доблести заслуги воздушного разведчика? Ведь не подклеишь к характеристике летчика десятки пленок и фотопланшетов, по которым корректировались замыслы командующих армиями, по которым в ходе развернувшихся сражений принимали важные решения командиры дивизий. Тысячи людей, повинуясь приказу, устремлялись к тем участкам вражеской линии обороны, где всего вероятнее была возможность достичь успеха, и это движение войск невидимой нитью зачастую бывало связано с личным героизмом и высочайшей профессиональной точностью работы двух-трех воздушных разведчиков, которые были глазами армии, фронта.

Может быть, поэтому мне не приходилось подписывать более подробных характеристик, чем та, которую дал своему разведчику командир 523-го полка подполковник Пильщиков, когда представлял Ануфриева на звание Героя Советского Союза.

В личном деле Митрофана Ануфриева указано: "Имеет пулевое ранение 6.7.41 года. Ожог лица второй степени 30.3.42 года. Осколочное ранение 1.9.44 года. За время боевой работы произвел 310 успешных боевых вылетов на разведку войск противника". 310 боевых вылетов воздушного разведчика - это редкая судьба и долгая боевая жизнь. Чтобы представление о работе летчика-разведчика, которое сложилось у читателя, могло бы опереться на реальную основу, я перечислю только некоторые эпизоды из военной жизни Митрофана Ануфриева.

В ноябре сорок второго года противник укрепился в районе города Юхнов, На Западном фронте шли бои, и роль Юхнова как прифронтового узла, который противник мог использовать для накапливания сил, была очевидной. Но это требовалось подтвердить точными данными разведки. Задание было дано Ануфриеву.

Ануфриев долго летал над районами, примыкающими к Юхнову, но ничего подозрительного не видел. Разведчик был терпелив и вот заметил легкий дымок. Сам по себе этот дымок еще не говорил ни о чем существенном. Это мог быть какой-нибудь костер, могла дымить крестьянская печь, но Ануфриеву показалось, что местоположение дымка меняется. Не быстро, но меняется. Это было странным. Так мог дымить паровоз, но в районе, над которым кружил разведчик, не было железных дорог. Ануфриев находился на большой высоте и, обманув воздушные патрули противника, нырнул в облака, снизился и прошел над лесом. Теперь летчик ясно увидел паровоз, который неторопливо тащил за собой вагонетки.

Так была обнаружена построенная немцами узкоколейка Вязьма - Знаменка Юхнов. По ней противник скрытно перебрасывал к фронту свои войска. После разведки Ануфриева узкоколейка неоднократно подвергалась бомбардировочным ударам нашей авиации.

В июле сорок третьего года Митрофан Ануфриев обнаружил большую колонну противника в районе Жиздра, Щигры. В колонне насчитывалось до 120 машин и бронетранспортеров, которые двигались к Орлу. Фотоснимки подтвердили устное донесение Ануфриева, и в воздух тотчас была поднята большая группа штурмовиков. До Орла колонна гитлеровцев не дошла - "илы" разгромили ее на марше...