Я из будущего

Из оружия я взял один нож, мне он и привычнее, и проще с ним, от пистолета попробуй отбрехаться. Проверив, как сидит одежда, я взял полпачки денег, что при себе имели блатные, убрал в карман, соседний с документами. После чего проверив маскировку лежки, покинул ее и направился к опушке, забирая влево, там тропинка из леса выбегала к селу. Вот по ней я и дошел до села, а потом и до станции. Сельские на меня внимания практически не обращали, так, изредка косились на молодого паренька, что, белозубо радуясь жизни, шел по улице. Пару раз девчата чуть моложе меня оборачивались, а так ничего, нормально дошел. Практически сельчане, привыкшие к беженцам и множеству новых лиц, на меня внимания не обратили, и это хорошо. А вот и базарчик, народу тут было не так и много, так и торговцев не великое число, и двух десятков нет. А торговали тут всем, что было, начиная от продуктов и живности и заканчивая разным домашним барахлом. Даже велосипед был выставлен на продажу. Видимо, кто-то из беженцев продал, а новый хозяин перепродавал. На вид тот неказист был, обшарпанный, но смазанный где нужно. Да и резина не сильно лысая. Мне он не нужен, так, поглядывал вокруг и прикидывал.

– Почем пирожки, мать? – весело спросил я у одной из торговок, что сидела на обшарпанном ящике и торговала продукцией собственного приготовления. Даже молоко было. Коровье, наверное, ну или козье.

– Один пирожок пять рублев, – категорически сказала та. – Стакан молока столько же.

– Ох и нравитесь вы мне своей деловой жилкой. Мне шесть пирожков и стакан молока. С чем пирожки-то?

– Три с мясом осталось, девять с картошкой и луком, два с яйцами и зеленым луком. Расторговалась я уже. Хорошо пирожки берут. Сало возьмешь? Хлеб утренний есть.

– Я много что возьму, мать. Ты мне вот сюда на скатерку положи по два пирожка каждого вида и стакан молока, хорошо?

– А чего ж тут сложного? – пожала та плечами.

На белую холстину она положила то, что я просил, и из бидона налила свежего и вкусного, как я потом узнал, молока. Когда она наливала молоко в граненый стакан, я удивленно поднял брови – не знал, что в это время их уже выпускали. Когда продуктовый натюрморт был сложен, я достал из кармана копир – он напоминал сложенную в щепоть кисть руки серебристого цвета – и, включив, поводил им над пирожками и молоком, снимая копию. Все, дело сделано, теперь можно и нормально пообедать. Время, правда, к двум подходит, полдник практически уже, но есть очень хотелось.

– Чего это ты сделал? – удивилась торговка, пересчитывая плату за пирожки и молоко.

Устроившись рядом на чурбаке и еще одном ящике как на стуле со столом в точке общепита, я сделал глоток, пробуя молоко на вкус, и, усмехнувшись, вытер тыльной стороной ладони молочные усы.

– Эта одна из тайн древних народов, – я откусил пирожок с мясом и пережевывал, заодно выдерживая паузу.

– И что? – заинтересовалась та, соседние торговцы тоже с любопытством прислушивались.

– Вкусные у вас пирожки… Так вот, в древние времена, когда неандертальцы еще забивали дубинками мамонтов, они научились добывать огонь не только трением, но и с помощью кремня, высекая искры. Это было новое слово в науке и технике. До этого считали, что самое лучшее достижение – это не водить женщин за руку за собой, а просто таскать их за волосы. Тогда-то и был применен новаторский метод таскания за собой женщин. Поначалу их таскали за ноги, но за волосы оказалось удобнее и лучше.

– Почему? – спросила та же торговка.

– Мужикам не понравилось, песком не забивается.

Несколько секунд вокруг царило молчание, все переваривали, что я сказал. Первая захихикала дама явно из беженок, что с малышом лет трех, думаю, внуком, выбирала тому новые брюки. Она покраснела лицом, по щекам текли слезы, и, содрогаясь всем телом в приступе сдерживаемого смеха, молча стояла, пока ее не пробило на хи-хи. Потом и до остальных дошло, и полрынка грохнуло от смеха. Мне это тоже пошло на пользу. Когда вокруг начали подуспокаиваться, я уже доел пирожки и выпил все молоко, вернул стакан хозяйке. Так его ополоснула водой из другого бидона, поменьше.

– Так, а камнем тем странным зачем водил, так и не объяснил, – все же решила докопаться до сути торговка.

– Камнем, – нахмурился я, делая вид, что припоминаю. – А-а-а, камнем. Да поверье у неандертальцев было, кремнем проводить над пиршественным столом, чтобы злых духов отгонять. Суеверие, понятно, но если мне такой камень попался, то почему нет?

– А разве он не черного цвета бывает? – удивился старичок с кудрявой бородой, он сидел через две торговки от моей.

– Да какая разница? Они разные бывают. А так да, черные в основном… Хм, мать, давай повторим. Мне остаток пирожков заверни с собой.

– Может, еще что возьмешь? В пути на поезде быстро уйдет. Половина вареной курочки есть, внучка только что принесла, одну половинку уже продала. Лук есть, яблоки моченые, чеснок, сало, вот еще хлеб. Свежий.

– Показывай, – махнул я рукой.