Я из будущего

Закончив с обедом, я убрал всю посуду в утилизатор, она одноразовой была, и, прибравшись на судне, поспешил к станции. Эшелона как не было, так и нет. И ведь в лоб не спросишь, куда такой-то эшелон с танками делся, сразу за шпиона примут. Что ж делать-то, все равно ведь узнать нужно! Пришлось немного поиграть. Сделать запыхавшийся усталый и встревоженный вид и, сжимая в ладони клочок бумаги, подбежать к железнодорожнику со станции. Что у него за специальность, не скажу, но он был в форме.

– Скажите, – с трудом переводя дыхание, сказал я, – танкисты еще не прибыли?

– А тебе до них какое дело? – настороженно осмотрел тот меня.

– Брат у меня там, механик-водитель. Вот, вчера телеграмму прислал с какой-то станции, сообщил, остановка на несколько минут тут будет, хотел встретиться, а я не успел, мост размыло. Пришлось вплавь, а дальше бегом.

– Не знаю. Танкисты были, но под утро, не рассвело еще. Дальше ушли. А будет еще или нет, не скажу.

– Значит, успел, – с облегчением улыбнулся я. – Подожду.

Отойдя в сторону, я стер улыбку с лица и нахмурился. То, что под утро дальше прошел как раз нужный мне эшелон, я теперь уже не сомневался. Ошибочка вышла, тот оказался куда быстрее, чем я думал.

Я уже собрался покинуть вокзал, когда зазвучала сирена воздушной тревоги. Вместе со всеми выскочив на привокзальную площадь и присмотревшись, я заметил несколько приближающихся точек со стороны передовой. Налеты на эту узловую станцию бывали, свидетельства видны везде – от плохо засыпанных воронок до кучи горелого металла в стороне.

Там были и перекрученные рельсы, и остатки вагонов и платформ. Утром тоже был налет, когда я тут был, что-то тушили в районе складов, хотя сам налет я не застал, спал еще. Это был, видимо, второй на сегодня.

Рванув в сторону – мне не хотелось попасть под случайный разрыв, тем более защиты на мне просто никакой не было, – я пробежал мимо позиции зенитчиков, мельком их осмотрев. К моему удивлению, там был знакомый лейтенант-зенитчик, с которым я встретился в первый день войны у границы. Ничего себе, два месяца уже война идет, а тот все еще жив. Да и автомат, что я ему тогда дал, снятый с тела диверсанта, был при нем. Более того, у командира орудия был второй, со сколом от пули на прикладе. Теперь лейтенант командовал не счетверенными пулеметами, а тридцатисемимиллиметровой зенитной пушкой ПТО-ПВО. Осмотревшись, я обнаружил позиции еще двух таких пушек, однако судя по стрельбе, их было гораздо больше, да и пулеметы зенитные тут имелись.

– Здорово, – подошел я к знакомцу.

Тот, удивленно поправив каску, обрадованно улыбнулся:

– О, так я тебя знаю!

– В первый день войны встречались, – кивнул я.

– А тебя что, еще не призвали? – удивился тот. – Из-за потерянных документов, что ли?

– Нет, документы при мне. Даже не восстанавливал, так нашел.

– Они же сгорели? – удивился тот.

– Хозяева, когда из дома выбегали, прихватили, и мои вещички тоже, а потом на дороге я их встретил. Заметив свой чемоданчик, морду лица набил, тогда все вернули. А насчет службы-то нет, не призвали, я участвовал в строительстве укрепрайона, а сейчас в Москву отправили. Не призовут меня, по возрасту не призовут.

Достав паспорт, я протянул его лейтенанту. Тот слегка присел от близкого разрыва бомбы – немцы штурмовали станцию, – но паспорт взял и утянул меня в противовоздушную щель.

– Странно, опытного зенитчика с боевым опытом и не взять. Помню, как ты из карабина командира диверсантов застрелил, привычно, вот что меня тогда удивило. Умеешь ты это. Тут на зенитчиков с опытом охота среди командиров частей ведется, а ты, получается, никому не нужен, – бурчал тот и, открыв паспорт, замер, прочитал еще раз, покосился на меня и спросил: – Так ты в шестнадцать лет сбежал из дома с чужими документами?

– Все-то вы знаете. Я вроде этого не говорил. Да, в шестнадцать. Сержант рассказал?

– Да, пообщались с ним. Нас ведь с той станции этим же днем вышибли, мы тогда нашу установку первую потеряли. Выжили командир установки, вон, с подаренным тобой автоматом, еще двое бойцов из расчета. Водитель погиб. Пешком выходили, зенитку на дороге нашли, тянули ее с собой, лошадьми, машинами, на руках – как придется. Вышли, я тут снова батарею получил. Так и отступали. Как видишь, до брянских лесов дошли. Сейчас командую зенитной обороной этой станции, девять стволов, если пулеметы считать.

– Особо, как я смотрю, это не помогает. Ни одного попадания. Даже завесу поставить не можете, чтобы те прицельно не бомбили.

– А это что, не завеса?! – возмутился тот, указывая в небо. – Вон же та пара «лаптежников» отвернула, это и есть завеса.

– Это пародия. Спорим, я из пулемета собью немца, даже двух?

– Тебе тут что, игрушки, что ли? – нахмурился тот. – Это война, парень, тут умирают.

– Мы в финскую так делали. Стимул серьезный появляется. Два расчета, что подобным занимались, на своем счету имели больше подавленных огневых точек противника, чем другие. Советую взять этот способ на вооружение. Дух состязания поможет.

– Ну, ладно. Спорить не буду, но посмотрим. Давай за мной.