Я из будущего

– Эй, парень, погоди! – окликнул меня командир, лейтенант, судя по кубарям в петлицах. Эмблемы были общевойсковые. Кстати, когда я служил в свое время в российской армии, у меня тоже были общевойсковые эмблемы и лейтенантские звездочки на погонах. Я, может, и пиджаком был, но демобилизовался старлеем.

Что мне не нравилось в форме местных командиров, так это яркое отличие от своиих подчиненных. Они, можно сказать, были прямой иллюстрацией, в кого первого стрелять противнику. Вот и этот командир был обмундирован так же. Только вместо положенной фуражки была каска.

– Да, я слушаю, – остановившись, повернулся я к ним.

– Ты зенитчик?

– Был наводчиком, есть такое дело.

– Воевал?

– Можно и так сказать, но в атаки не ходил.

– Да это понятно. Помочь можешь? У меня потери в расчетах. Вооружение цело, но расчеты близкими разрывами бомб посекло. В одном двое уцелело, в другом вообще ни одного, всего трое раненых. Я их сейчас отправлю в ближайший медсанбат и вызову помощь, пополню расчеты. Сейчас нужно лишь подежурить.

– Зачем? – удивленно приподнял я бровь. – Немцы больше не прилетят. Бомбить нечего, все, что было, разбомблено. Я вообще удивлен, что они третью волну прислали… Да и документов у меня при себе нет, в пиджаке остались, а он… Вон, с тем домом горит. Я там остановился на постой.

– А ты, кстати, по какой надобности тут? – заинтересовался сержант.

– На свадьбу к другу приехал ночным поездом. Дальше хотел на попутной машине добираться. Он водителем работает в МТС.

– Ну, так что? – спросил у меня лейтенант, проигнорировав мои сомнения, что немцы прилетят.

– Да мне не трудно. Постою, подежурю.

– Отлично. Идем за мной.

Я поспешил за летехой, а вот сержанта отвлекли, и он отошел к группе гражданских, что шли к вокзалу с сумками, узлами и чемоданами. Видимо, эвакуирующиеся из местного персонала. Зенитчик отвел меня не к той машине, которая стояла у вокзала, там суетилось несколько человек, но один все же следил за небом в кузове «полуторки», меня вели за вокзал, к другой установке. Она стояла не близко, почти что на путях, но обзор во все стороны был хороший, командир установки или этот летеха выбрал правильное место. При приближении я успел все осмотреть и прикинуть, что тут было. Расчет вел огонь по бомбардировщикам, когда рядом упала мелкая бомба. Воронка маленькая для крупной, и осколки пошли в разные стороны. Изрешетили борта машины, повыбивали расчет. Сама машина на вид была цела, лишь резина с левой стороны была пробита, отчего «полуторка» накренилась на левый борт. Пулеметы тоже на вид были целыми, лишь обзавелись несколькими свежими царапинами.

– Вот, водитель за водой бегал во время налета, единственный, кто уцелел, – указал лейтенант на пожилого красноармейца, который копался в моторе, подняв капот. – Разбирайся тут, а я к машине побежал, куда раненых грузят. Нужно их отправлять, да и путевой лист выписать.

Проводив взглядом лейтенанта, что, придерживая планшетку на боку, бежал к зданию вокзала, я посмотрел на ряд бойцов в стороне. Один лежал с закрытой тряпкой лицом, а вот второй был, похоже, ранен, но тяжело, без сознания. Когда мы сюда с лейтенантом шли, нам навстречу попались бойцы с носилками. Похоже, отсюда раненый был. Значит, и за этим придут, а вот насчет убитого не скажу. Водитель, которому лейтенант сообщил, что я прибыл для пополнения, подошел ко мне и протянул руку:

– Савелий Прохоров. Ефрейтор.

– Валентин Иванов. Младший сержант в запасе. Наводчик зенитного пулемета. Правда, эту машинку плохо знаю, с ДШК служил… Раненый тут один?

– Да, наводчик наш, заряжающего уже унесли. Я покойников страсть как боюсь, так что не подхожу. Олежек пить просил, сейчас флягу дам. Напои его.

Водитель метнулся к кабине и вернулся с флягой в защитном чехле. Осмотрев ее, я искренне удивился. Стеклянная, вот истинный крест, стеклянная. Подойдя к раненому, я приподнял голову и дал ему напиться. После этого, пока водитель не видел, а санитары не появились, проделал с раненым некоторые манипуляции. То, что он не жилец, я видел, но и те манипуляции никакого вреда принести не могли. Сейчас поясню, что это такое. Тем более не все из своего снаряжения я описал. У меня был планшет Древних. Причем специальный, для диверсантов. Он мог снимать память с любого носителя и преобразовывать ее в базы знаний, а закачивать на сеть я мог через нейроразъемы. Да-да, этот планшет как мнемоскопированное оборудование Содружества. Только там оно величиной с капсулу в сборе, а у меня небольшой планшет и мелкие наушники, что вставлялись в уши. Скачивание памяти заняло всего минуту, после чего я отошел к водителю и вернул ему флягу.

– Не жилец, – сказал я ему.

– Жалко парней, год уже вместе служим, привыкли друг к другу.

– Как машина? – сменил я тему, мельком посмотрев на бойцов, что спешили к нам за раненым.

– Да что ей, железяке, будет? – явно продолжая заниматься самокопанием, с отсутствующим видом сказал ефрейтор. – Бензопровод повредило, так я уже починил. Колеса переставить, там у склада разбитые грузовики стоят, и можно ехать.