Я из ДМ 8 (СИ)

— Всё шутишь, босс. И как у тебя духа на всё про всё хватает? Ты либо безумец, либо храбрец, каких свет не видывал.

— Ни то, ни другое. Я всего лишь расчетливая сволочь, которая всегда старается добиваться своей цели.

Мы вышли из раздевалки. Я легкими движениями на носках начал понемногу разгонять кровь по венам. Со стороны могло показаться, что я всего лишь чуть подпрыгиваю, но на самом деле разминал каждую мышцу. Да, Тигр размял спину, плечи, ноги, но вот мышцы корсета надо тоже было разогреть и чуточку проработать.

Шум толпы приближался. Раздавался свист, выкрики, гвалт. Казалось, что сейчас под сводами арены собрались не дети аристократов, а ребята из младшей группы детского сада, которым очень трудно усидеть на месте, и которым обязательно надо высказать своё веское мнение.

Мы вышли через свой проход через красную кабинку и остановились на арене, где у дальней синей кабинки скопились десять мастеров. Четыре против и шесть за меня. Сегодня мы проверим — насколько чиста аристократическая честь и насколько твердо слово, данное аристократом.

Все десять надели черные кимоно с изображением золотых тигров на спинах. Весьма эффектно, пусть и чрезмерно пафосно. Для разборки над одним хинином хватило бы надеть шорты и майку.

Но нет, надо же было показать унижение выскочки. И сделать это красочно, с достаточной жестокостью. Так, чтобы у других выскочек даже мысли не возникло совершать что-то подобное.

Может, поэтому Камавура выперся лично на центр арены и поднял руку, призывая зашумевших при моем появлении курсантов к тишине.

Для зрителей специально установили стулья, лавки, конструкции для возвышения. Среди всего этого добра я даже заметил четыре кресла. В них удобно расположились ректор Хидео Одзава, преподавательница Одзава Юмако и неизвестный мне седовласый мужчина. Четвертое кресло пустовало. Как я мог предположить — это было место Камавуры Тэкеши.

Сейчас же он сам дождался полной тишины, после чего звучным и сильным голосом произнес:

— Господа преподаватели, господа курсанты! Я, преподаватель боевых искусств Камавура Тэкеши, рад представить вам участников боя. Того боя, о котором вы уже наслышаны, если пришли сюда. С одной стороны — это десять мужественных сынов и дочерей аристократической крови, с другой стороны — это выскочка, который посмел заявлять, что он настолько искусен в боевых искусствах, что может запросто выйти против десятерых мастеров.

Толпа дружно загудела в ответ на его слова. Причем Кацуми, Шакко и Малыш дружно кричали: «Фу!!! Неправда!!!», но их голоса терялись в общем шуме.

Черные полосы с белыми иероглифами зашевелились от возникшей шумовой волны. Стены словно вдохнули и выдохнули.

— Никто его за язык не тянул. Никто не выводил на это заявление. Он сам осмелился произнести такие слова, а мне посчастливилось находиться рядом и это услышать. Тогда я и предложил курсанту первого курса Изаму Такаги показать своё мастерство и выйти против тех, кого он посмел оскорбить своим презрением. Десять человек сперва не поверили своим ушам, когда я им сообщил о похвальбе хинина, но благородная кровь не могла удержаться и не возразить дерзким словам выскочки. Так что десять человек собрались здесь для того, чтобы преподать урок тому, кто осмеливается сотрясать воздух пустыми словами.

Курсанты снова зашумели, стоило Камавуре взять паузу в монологе. Мне не показалось в первый раз, что шум возникал одновременно из шести разных углов. Похоже, что там сидели «подсадные утки», которые начинали создавать возмущение в воздухе, а другие его подхватывали.

Я стоял, продолжая невидимо для других разминаться. Ну, или я думал, что невидимо, поскольку не раз ловил на себе заинтересованный взгляд ректора.

Мимолетно наблюдал за десятью противниками. Они молча стояли на своей стороне арены и всем своим видом показывали, что скоро из меня будет создаваться котлета. Большая такая, белобрысая котлета.

— Я понимаю ваше возмущение, господа преподаватели и господа курсанты, — снова поднял руку Камавура. — И подобные бесчестные заявления не должны оставаться безнаказанными. Курсант Такаги Изаму должен ответить за свои слова. Пусть это послужит уроком тем, чей язык длиннее мысли. Десять мастеров первого курса должны показать этому выскочке — как нужно вести себя в обществе и о чем нужно думать в первую очередь прежде, чем откроешь рот. Но!

Собравшаяся толпа было зашумела, когда Камавура выкрикнул своё последнее слово. После выкрика она стихла. Сотни глаз вперились в преподавателя боевых искусств.