Я из ДМ 9 (СИ)

— Вот так вот делается у нормальных пацанов, — подмигнул я сэнсэю и втолкнул дужку ведра ему в руку. — Так, и никак иначе!

— Ты что-то задумал, Тень? — проговорил Норобу

— Ага, только тебе это не понравится, — хмыкнул я в ответ. — До скорого! Я в академию! И да… Пошли в детский дом Харуто. Пусть он тихонько вызнает — когда будет следующая отправка?

— Будет сделано… босс, — со смешком проговорил Норобу.

— Приятно видеть такое послушание от подчиненных, — ответил я точно с таким же смешком.

После этого увернулся от подзатыльника и умчался в свою комнату одеваться.

Первые признаки ненормальности я заметил на паре по безопасности жизнедеятельности, где мы изучали тактику действий в секторе обстрела, когда возле головы и туловища раненного бойца видна лужа крови.

На парах по безопасности жизнедеятельности обычно объединяли все курсы, чтобы разом донести нужную информацию по всем пунктам. Поэтому около ста человек сидели за партами и внимали мудрости старенького преподавателя Сугияма Кента.

Мы с Кацуми сидели рядом. Она вроде бы оттаяла, а после того, как нашла вчера возле двери корзину с цветами и вовсе перестала смотреть на меня обиженным взглядом. Да, её отец Утида Кенджи неодобрительно покачал головой, когда я попросил его поставить корзину перед дверью дочери, но всё-таки исполнил мою просьбу. Он сказал, что в его время молодые люди вели себя скромнее. Я обещал впредь исполнять такое только после личной консультации с ним. Кенджи только махнул рукой, мол, делай, как знаешь.

Сугияма Кента неторопливо прохаживался перед лежащим на преподавательском столе манекеном в солдатской форме и также неторопливо читал лекцию. Он всех курсантов предупредил сразу, что если кто хочет, тот записывает, а кто надеется на память, может не писать. Однако, при обязательном экзамене только знания могут повлиять на проходной балл, а вовсе не статус родителей и положение в обществе.

После его слов многие начали конспектировать то, что он говорил. Да, можно было бы забить, но преподаватель Сугияма на своём веку не одному нерадивому сыну аристократа закрыл путь к военной карьере. У него слова не расходились с делом.

— Итак, вы видите, что боец лежит в луже крови, но по вздымающейся груди можете определить, что он ещё жив. Или же он стонет и взывает о помощи. Рассмотрим первый вариант, — преподаватель показал на каску манекена. — Ранение головы. В бою каждый боец прежде всего оберегает голову, поэтому почти всегда на ней находится каска. Обнаружить рану и оказать помощь без снятия каски невозможно. Поэтому какие действия мы должны предпринять? Господин Огава?

Четверка сидела на задних партах и о чем-то увлеченно перешептывалась.

— Да, господин Сугияма! — с неохотой поднялся Минори.

— Вы можете продемонстрировать на манекене, что можно сделать при ранении головы? Вы так увлеченно перешептывались — явно обсуждали спасательные действия по отношению к манекену.

По аудитории посыпались негромкие смешки.

— Я сказал что-то веселое? — преподаватель обвел взглядом аудиторию. — Мне кажется, что сейчас самая что ни на есть серьезная тема.

— Господин Сугияма, мы обсуждали вечер пятницы, — проговорил Огава. — Манекен мы брать с собой не планировали, так что вряд ли он достоин нашего внимания.

— Теперь же он заслуживает вашего внимания как никто на свете. Допустим, это один из ваших друзей. Подходите сюда и покажите, что нужно сделать с ним при ранении головы.

— Так точно, господин Сугияма, — ответил Минори, после чего двинулся к преподавательскому столу.

Так уж получилось, что его путь пролегал мимо моего места. Минори на секунду замер возле нашего стола, глядя на меня сверху вниз, а я почувствовал идущий от него легкий запах горелой пластмассы. Да, были ещё запахи дорогой туалетной воды, но горелая пластмасса отчетливо выделялась среди них.

Я почему-то почувствовал тревогу. Вроде бы ничего не произошло, ничего не случилось, но мне стало как-то не по себе.

— Покажите, господин Огава, — преподаватель показал на лежащий манекен.

Минори обошел манекен со всех сторон, подергал его за руку, посмотрел на преподавателя. Тот покачал головой. Тогда Минори схватился за шлем и потянул на себя. Шлем не двинулся с места. Тогда Минори отвесил манекену хорошего щелбана по носу и развел руки в сторону, мол, я сделал всё, что мог.

— Очень плохо, господин Огава. На самом же деле манекен надо было повернуть на живот, а после оставить до окончания боя. Или же транспортировать в укрытие в положении «лежа на животе». Встаньте рядом с манекеном. Господин Хаяси? Подойдите и покажите, что нужно делать при ранении шеи.

Тетсуи тоже на секунду замер возле меня. От этого типа пробивался запах аммиака. И это почему-то начало меня раздражать. Чем же они занимались, если успели так провонять? Опять какую-то пакость устраивали?

— С тобой всё нормально? — тронула за руку и прошептала Кацуми.

— Да, всё хорошо.

— Просто ты немного покраснел, вот я и подумала…

— Ты неправильно подумала, — раздражение чуточку выплеснулось наружу. — Извини, Кацуми, что-то с головой не то. Скорее всего перетренировался…