Я из Железной бригады

Ночь была длинной, идти в деревенском рубище было довольно легко, главное, держаться от дорог подальше. Вот и шли полями. По пути практически не встречали местных жителей, что удивляло. Это я, наверное, к нашей стране привык, где народа много. Ведь у нас какие бы густые леса ни были, но деревень-то везде хватает, а тут, видимо, сказывается малочисленность населения.

Под утро показался городок, на вид маленький совсем, но монументальные здания в виде все тех же старых крепостей виднелись издалека. Малышев оставил нас в небольшой рощице, а сам отправился в город, связываться со своими не то родственниками, не то друзьями. Все нервничали. Вслух, конечно, никто не высказывал опасений, но все же мыслишки были нехорошие. А что ему помешает просто свалить? Ну подбил нас на побег, ему, кстати, было выгодно уходить именно с моей помощью, как он и пояснил. Именно в той галерее, где я томился, находился выход, да и охрана была не слишком значительной. Шуметь-то не хотелось, вот так и сделали. Зачем ему были нужны два оставшихся офицера, понял позже. Выяснилось, что он предлагал уйти всем, но некоторые заключенные крепости отказались. Там, кстати, даже генерал остался, старенький уже, под семьдесят. Так и объяснил свое нежелание выбираться из плена. Дескать, не дойдет он, старый уже.

Вот и думаю, свалит подполковник сейчас, ладно, если не натравит на нас полицейских. А что, вдруг мы выберемся и на родину вернемся? Тогда все узнают, как подло поступил подполковник Малышев. А так, нас хватают, либо расстрел, либо назад в тюрьму, а он тем временем убежит домой или вообще тут останется. Дело я для него проделал, он на свободе, кто мешает ему теперь просто нас кинуть? Блин, мыслишки в голову лезут одна другой хуже. Просто не привык, что меня ведут, а я ничего не понимаю.

Кто бы мне раньше сказал, что я практически угадаю исход. Нет, проблемы начались не сразу. В тот день Малышев вернулся к нам часа через четыре, один. Сразу пояснил, что есть проблемы, но они решаемы. Нам предлагалось пока прятаться тут, день или два, пока не приедут его друзья. Еда из деревни у нас была, немного, но этого вполне хватило, вот холод ночью донимал всерьез. Все же ранняя весна в Европе, почти такая же, как у нас. Земля холодная, как ни заворачивайся в одежку, а все одно замерзаешь. Радовало отсутствие дождей, а то было бы реально плохо. Разводили костер, правда, для этого приходилось уходить глубже в рощу, а она почти прозрачная, это не наши леса, где уже с десяти метров друг друга не увидишь.

Кое-как, но мы все же перекантовались это время. Малышев каждый день уходил в город, ждать своих людей, мы занимались кто чем мог. Я, как выразились господа офицеры, занимался сущей ерундой, гулял. Но смысл в этом был простой. Не люблю находиться в незнакомой местности и не знать того, что происходит вокруг. Вот и гулял, наблюдая и все тщательно запоминая. Даже немного обнаглел и обращался в ближайшую деревню в поисках еды. Не отказывали, заодно узнавал и обстановку как на фронте, так и по империи в целом. А выходило, что люди уже чувствовали конец войны. Всем она мешала и была не нужна. Нет, на сербов тут злились, реально считая, что они виноваты. Ну, так это я из будущего и много знаю, им-то, простым сельским жителям откуда это знать? Как рассказывали местные, потери на войне очень большие, даже в их маленькой деревушке, на тридцать дворов, шестеро солдат не вернулись. Что ни говори, а простым людям война не нужна, им нужны здоровые люди в семьях. Видел я тут и фронтовиков. Калеки. Двое, с сабельными ранами, вызывали жалость. Так и подмывало сказать, что уж лучше бы убили, чем калекой жить, но я молчал.

Так или иначе, но когда возвращался с одной из моих прогулок, кстати, продукты нес, на подходе к нашей рощице увидел какую-то возню. На дороге стоял грузовик, а опушку перед рощей занимали солдаты. Да-да, не полицейские, а именно солдаты Австро-Венгерской армии. Так как те явно не ожидали, что кто-то из беглых может гулять по округе, то мне удалось остаться незамеченным. Увидев, как ведут наших офицеров, только зубами скрипнул, а сделать уже ничего не мог. Малышева рядом не было, поэтому я и подумал на него. На самом деле, может, нас просто кто-то заметил и сообщил в полицию, но я в это не верил. Уверенности в вине подполковника у меня тоже не было, и что теперь делать, я не знал вовсе. Досмотрев, как офицеров погрузят в кузов грузовика, я развернулся и зашагал прочь. Раз я один, то и действовать стану так, как привык. А привык я брать то, что мне нужно, но не наглеть. В первую очередь мне нужна одежда и либо карта, либо хорошая подсказка, куда идти. Для того чтобы понять, куда именно мне держать путь, необходимо знать обстановку. Значит, топаем по окраинам полей и лесов, а ночами, ну или вечерами, можно и в села заходить.