Я к тебе (не) вернусь (СИ)

- Дориан, это бесполезно. Я не жилец, — мой голос тише, чем шелест травы в безоблачную погоду. Зрение размывается и на губах застывает обречённая улыбка.

Каждый вдох, каждое слово даётся мне с нечеловеческим трудом. Адская боль поутихла, я чувствую, как мое тело немеет и из него высасывается последняя нить энергии.

Дориан рьяно качает головой и скидывает мою руку со своей шеи, помогая прилечь. Садится передо мной и лихорадочно разрывает остаток рубашки, делая новую перевязку.

- Ты должен помочь им, — выговариваю слабым голосом.

Мы остались без раций и подкрепления, с одним пистолетом на двоих. Мы оба в ловушке. Вот только выбраться сможет только один.

- Нет, — качает головой Дориан. — Нет. Я не оставлю тебя.

- Послушай меня, — вспихываю я и последними жалкими силами дёргаю кулаком его за грудки к себе. — Если ты собираешься пожертвовать жизнями невинных людей из-за меня, то у меня для тебя плохие новости, потому что если ты оставишь их умирать там, я тебе этого никогда не прощу!

* * *

Видение рассеивается и новый сигнал выдергивает меня в реальность.

Я помню глаза Дориана, помню его борьбу и страшную обреченность. Самый ужасный выбор, который существует у человечества, счёт шел на минуты.

Заложников спасли.

Здание взорвали. Позже там обнаружили два сгоревших тела, среди которых на самом деле были две бандитские пешки. Мою смерть подстроили и результаты экспертизы показали, что там был я. Кто и зачем это сделал, я узнал гораздо позже. Меня выволокли оттуда почти мертвого, кое-как залатали, привели в чувство. Очнувшись в узкой камере под прицелом ослепляющих люминисцентных ламп, со связанными ремнями конечностями, я ещё не знал, что меня ждёт. Потому что ровно в тот момент, когда я впервые открыл глаза, начался мой личный ад.

Меня пытали около месяца, каждый день в одно и то же время. Они рассекали мою кожу, жгли ее распеченным железом и отрезали по кусочку.

Я стал кем-то вроде безвольной куклы в руках жестоких убийц. Они мстили за своих людей, озлобленная невеста главаря мстила за его смерть. Я даже не знал, кто его убил и каким образом, но тот факт, что я коп, мусор, который истребляет таких, как они, заставил их издеваться надо мной с особо садистским удовольствием.

Мои мучения казались вечностью. Возможно, столько же они бы длились, если бы в один день я не услышал страшный грохот и взрыв.

Это был Уильям.

Парни вытащили меня из-под орудий убийства и спасли.

Меня выхаживали пару месяцев. Моя грудь и живот были настолько изувечены, что мне сделали пересадку кожи, но без моего ведома. Я был в полусознательном состоянии, мало что понимал.

Сначала мы выследили этих ублюдков и я лично их пристрелил. Это и послужило моим билетом в новую жизнь. Но со временем я все больше понимал, что мне чего-то не хватает. Ее глаза, ее смех и голос преследовали меня. Она снилась мне и звала во сне, иногда плакала, а иногда смеялась.

Эвелин. Моя, моя Эвелин.

* * *

— Раян, а ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?

Эвелин выскользает из моих объятий и поднимается на локоть, с любопытством глядя на меня.

Я на секунду замираю, прежде чем осознаю суть.

- Ты что, беременна??

Эвелин громко смеётся, запрокидывая голову.

- Нет, дурачок! — ударяет меня кулачком по груди. — А хотя… — ее глаза озорно вспихывают и она склоняет голову на бок с хитрой улыбкой. — Даже если бы да… Ты что, испугался?

Я прищуриваюсь, лениво подтянув уголок рта вверх.

- Дразнишь меня? Ану иди сюда, проказница, — хватаю ее, бросаю спиной на кровать и начинаю щекотать.

Эвелин пищит и разражается громким смехом, пытаясь уклониться. Я хорошо знаю, как она боится щекотки.

- Раян, хватит! Ну хватит! — умоляет она.

Я резко прерываюсь и накрываю ее своим телом, прижимая к кровати.

- Девочку, — шепчу ей в губы и мягко убираю прядь волос со щеки, разглядывая каждую черту ее красивого лица. — Хочу, чтобы у нее были твои глаза и улыбка. Я буду любить ее так же сильно, как тебя и никогда не дам в обиду.

Губы Эвелин расплываются в ласковой улыбке.

- Может, когда-нибудь у нас будет это маленькое чудо.

* * *

Стук двери вышибает последнее воспоминание из разума. Я стряхиваю с себя капли воды и снимаю мокрую куртку.

— Эви, я дома! — сообщаю я, но в ответ получаю тишину.

Прислушиваюсь к ней и понимаю, что из спальни доносится милое сюсюканье Эвелин с ребенком. Она сделала вид, что не услышала меня или правда не услышала?

Но я решаю не проверять.

Снимаю с себя мокрые ботинки и иду в ванную. По пути стягиваю грязную одежду, бросаю в корзину для белья. Становлюсь под обжигающие струи и замираю, чувствуя, как они скользят по плечам, путешествуя вниз по телу. В другой день я бы повернул кран, пока вода не дошла бы до нужной температуры, но не сегодня. Сегодня я не чувствую жжения горячей воды.

Сжимаю веки и, подавшись вперёд, прислоняю ладонь к прохладной плитке стены, из-за чего горячая струя попадает на спину.