Я - хищная. Пророчица (СИ)

Но я настолько влюбилась, что попросту не обращала внимания на несовместимость – взглядов, привычек, принципов. А спустя год невообразимого счастья, все же упала с небес на землю, когда он бросил меня. Сухо, брутально, совершенно чужим голосом. На вопрос почему, ответил: так бывает.

Бывает...

Что ж, согласна. У кого-то это просто один день в жизни, а кому-то приходится собирать себя по кусочкам. Прости, так вышло – банальная фраза.

Впрочем, Влад не извинялся. Молча смотрел, как я собираю вещи, вся в слезах, из-за которых чувствовала себя еще хуже. Внезапно превратился в безразличного и чужого человека. Стоял в проеме двери, скрестив руки, а его тень длинным бесформенным пятном стелилась по паркету.

Словно раковая опухоль, во мне нарастало чувство вины и собственной ничтожности. Я не дала богу то, чего он хотел. Оказалась недостойной.

С каждым днем глядя в зеркало, множила отвращение к себе и менялась под его гнетом. Сломалась. Под завязку заполненная комплексами отметала даже мысль о новых отношениях.

Во-первых, после Влада все мужчины казались недостаточно сильными, волевыми. Сливались в безликую толпу и раздражали.

Во-вторых, я верила в собственную несостоятельность как женщины.

Пока не появился Матвей.

Нет, он не возник случайно. Несколько раз в неделю заходил пообедать в кафе «Восточная сладость», где я работала официанткой. Всегда оставлял хорошие чаевые, а однажды просто написал номер телефона на салфетке и приписал: «Позвони». Три дня я не решалась, но Вика все же убедила набрать номер.

Мы встретились, погуляли в парке, затем пришли в «Сладость», и я смущалась, когда нас обслуживали коллеги. Тамара – сменщица – подмигнула, как бы одобряя выбор.

После кафе Матвей проводил меня домой и целомудренно поцеловал в щеку.

Мы встретились еще пару раз, и ни разу он не позволил себе лишнего. Словно увидел у меня на лбу предупреждение «Не подходить ближе, чем на три метра» и решил не рисковать.

Незаметно он начал нравиться мне. Матвей никогда ни о чем не спрашивал – просто оставался рядом. Не давил, подкупая медленно заботой и вниманием, и, в конце концов, я сдалась.

Мы начали встречаться, спустя полгода сняли квартиру, и я ощутила некое подобие счастливого быта. Защищенности.

Матвей знал о Владе из кратких язвительных реплик Вики, которая, как истинная подруга, воспылала к обидчику лютой ненавистью. Но все реже и не так яростно отстаивая мою честь, Вика вскоре выкинула Влада из головы.

Прошлое потускнело, затерлось настоящим, отступая в сторону.

И вот теперь, спустя полгода мнимого покоя, я снова встретилась с ним.

Тут же вернулось противное чувство потерянности, неуверенности в себе. До жутких мурашек. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, что сказать.

− Выпьем кофе? – внезапно предложил он, и в голосе звучала все та же властность. Но потом, словно стараясь подчеркнуть, что у него больше нет на меня прав спросил: – У тебя есть время?

− Нет, извини... Мне пора! – выпалила я, подавляя дикое желание согласиться.

– Ничего. – Влад слегка улыбнулся и погладил меня по плечу. – Был рад тебя видеть.

Я не могла прийти в себя до вечера. Повторяла, что все кончено, ничего не вернешь, и нечего строить напрасные иллюзии, но сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Ну, почему именно сегодня? Когда я начала строить планы на будущее, окончательно забывая детали прошлогоднего позора.

– Ты в порядке? – Матвей выдернул из суетливых мыслей, и я вздрогнула. Удивительно, ведь даже не заметила, как он вернулся.

– Все нормально.

– Выглядишь взволнованной.

– Да, просто... забудь.

– Расскажи.

Впервые Матвей настаивал на разговоре. Будто знал. Будто чувствовал.

– Ерунда. Иногда прошлое ставит нас в тупик. – Я сжала его руку. Он не улыбнулся – напротив, стал серьезным, напрягся и спросил:

– Ты видела его?

Черт, у меня что, на лице написано? Врать я не хотела, потому кивнула. А затем вспомнила о главном событии сегодняшнего дня.

– Я должна тебе кое-что сказать.

– Постой. – Он высвободил ладонь и отвернулся. – Мне кажется, я знаю, о чем пойдет речь.

– Вот как?

– Только говори по существу. Если рвешь все, то делай это быстро.

– Рву... что? – опешила я.

– Ты ведь бросаешь меня.

Я посмотрела на Матвея, а увидела... себя. Ту себя, которая уходила из привычного и любимого мирка, рвала связи, прощалась с прошлым. Он словно готовился к тому же.

– Что ты говоришь такое? – Провела ладонью по гладко выбритой щеке, и испуг в карих глазах сменился надеждой. – Конечно, нет!

– Нет?

Я глубоко вздохнула.

– Я беременна.

Он нахмурился, словно не мог осознать смысла услышанного, а затем тихо спросил:

– Ты... что?!

Показалось, его голос дрогнул. Я застыла, ожидая других слов – сидела, не зная, что будет дальше. Вдруг Матвей еще не готов? Не превратится ли ребенок в обузу для него?

Он громко выдохнул, а затем улыбнулся. Как-то растерянно, по-мальчишески посмотрел на меня.

– Не врешь?

Я покачала головой.

– Полина! – Сгреб меня в охапку, и я задохнулась в сильных объятиях. – Я так счастлив!