Я — хищная. Ваниль и карамель (СИ)

— Знаешь, почему все эти люди здесь? — Он смотрел пытливо и слушал внимательно, на этот раз мой Эрик, без примесей. — Они здесь потому, что в прошлом я часто делала что-то вопреки вождю. Его это бесило — гордость там, авторитет, все дела. Но если бы я каждый раз послушно исполняла приказы, те, кто мне дорог, были бы давно мертвы. И сегодня никто не пришел бы охранять меня.

— Ты права, — кивнул Эрик. — Но сегодня они здесь. Защищай их здесь.

— Не все! Барт…

— Знает все прекрасно. Влад ему сказал.

— Влад? Когда?

— Полина… — Его рука — теплая и мягкая — накрывает мою. — Все будет хорошо. Веришь?

Верю. Что еще остается делать? Только чувствую себя почему-то маленькой и беззащитной, а ведь должна быть сильной. За все эти годы столько событий произошло, и вот пришел Крег, и я снова прежняя. Иллюзия? Страхи? Комплексы?

Или все из-за того, что меня такой видит Эрик? Недоверие обижает.

— А ты веришь мне? Разве венчание для тебя — не союз двух равных? Сейчас, когда я не могу выйти, чувствую себя здесь рабыней.

— Ты — скади, — спокойно ответил Эрик. — Моя жена. Мать моего сына. И никак не рабыня.

— Тогда открой защиту!

— Ну хватит, — прервал он меня и отстранился. В тоне голоса — тот же холод, что и накануне в кабинете. — Я сказал, ты — услышала. Защита останется. Это я говорю как вождь.

Эрик достаточно упрям, чтобы не поддаться на уговоры. И достаточно тверд, чтобы остаться при своем мнении. Я не стала спорить.

Ночь прошла беспокойно. Нормально уснуть так и не удалось. Мне снился камень. Блестящее лезвие ножа. Кровь. И кен сольвейга цветочным шлейфом струился в воздухе. Я вздрагивала, просыпалась, шарила по кровати в поисках Эрика, но Эрика не было. И сон затягивал меня снова — вязкий, путанный. Мне снилась гора, на которой Херсир принес жертву богам. Лив в белом платье, и платье это забрызгано было кровью. Небо в трещинах молний, и из трещин сочился кен — хищных, ясновидцев, охотников. Он клубился сизым смерчем прямо перед лицом Лив, но она, казалось, не замечала. Глаза ее были закрыты, а губы шевелились в неслышных молитвах. Глупая, глупая Лив! Если бы ты только знала, кого призываешь.

И словно подтверждение моих мыслей — из дыма навстречу Лив шагнула грузная мужская фигура…

Я проснулась в десять. Смыла остатки путанного сна под прохладным душем, поиграла с Аланом в детской, выпила кофе с булочками, заботливо принесенный Элей, и спустилась вниз.

Мое вчерашнее поведение наверняка обсудить уже успели, поэтому я старалась не обращать внимания на любопытные взгляды. Привыкла к такому еще у атли и воспринимала, как должное.

Эрик нашелся в гостиной. В окружении защитниц показывал какие-то пассы и объяснял, как лучше ставить блоки. Алиса была в первых рядах, фонтанировала собственными знаниями и задавала вопросы. Чего и следовало ожидать. Впрочем, меня сегодня это почти не волновало. Пусть пытается, Эрик все равно мой, и я в нем уверена.

Иру я нашла на кухне. Она только позавтракала и допивала чай. Глеб сидел рядом, на высоком барном стуле и болтал ногой.

— Как ты? — спросил он меня. — Попустило?

— Немного, — поморщилась я. — Надеюсь, Влад не соврал, и Барт действительно в курсе насчет Крега.

— Думаю, мы бы уже знали, будь это не так. И в суперзащите не было бы смысла. Сегодня прям мастер-класс от Эрика.

— Да, я видела. — Я повернулась к Ире. — Тебе получше?

— Жить буду, — вяло улыбнулась она. — К тому же, сегодня планируется вылазка. Если они найдут Крега, возможно, все закончится быстро…

— Вылазка? Какая вылазка?

— Ищейки Эрика выследили Крега. Вызвались добровольцы, чтобы его навестить.

— Здесь? В Липецке?

Ира кивнула.

— Но он ведь сильный! Сильнее Эрика. Ты не видела, там, на крыльце…

— Сильнее Эрика, возможно, — перебил меня Глеб. — Но не сильнее нас всех. Да и лучше с ним покончить сейчас, пока все спокойно.

— В городе волнения, Полина, — пояснила Ира. — Охотники. Похоже, зреет новая война.

Война. Забытое слово, рождающее новые цепочки других слов. Страх. Смерти. Закрытые двери, за которые выйти нельзя. А если выйдешь — будь готов сражаться. Бледные лица защитниц, напряжение в каждом взгляде, затянувшее в ожидании молчание. Ссылка.

Давно забытые, припорошенные пеплом фразы. Обрывки воспоминаний.

В новую войну не верилось. Она казалась чем-то далеким и, по сравнению с Крегом, нереальным. Пророчеством, что живет уже долгие годы, но все никак не сбудется. О нем говорят, но никто не воспринимает всерьез. А ведь Тан предупреждал о том, что власть охотников не продержится долго, и был прав: Альрик погиб, и власть пала. Пусть охотники еще не понимают этого, но запрещенные по закону альянсы негласно существовали. Хищные собирались неофициально, тайно обсуждали недостатки власти, в шутку говорили о свержении. Хищные поняли свою ошибку и больше ее не совершат. А такие, как Ира и Эрик, первыми рванут в бой, чтобы отбить себе право что-то решать. Отомстить, наказать тех, кто обидел, пусть их уже и нет в живых. Плевать. Есть последователи, их много, и они первыми погибнут за то, что на них снизошла благодать.