Я – хищная. Возвращение к истокам (СИ)

Я сунула нож за ремень джинсов, взяла ясновидицу за руку и шагнула к Дэну. Терзаться проблемой выбора не хотелось, страдать оттого, что Эрик, возможно, не захотел бы ко мне прикасаться – тоже. А Дэн Лидии точно вреда не причинит, даже невольно. Тренировался много.

Он молча взял меня за руку и крепко сжал. Прикосновение сольвейга успокоило.

Мирославу достались Влад и Андрей, а Эрику – Глеб и Богдан. Богдана он сначала не хотел брать. Сказал что-то типа: “Охотники пусть сами выбираются”, а потом посмотрел на меня и резко передумал.

От взглядов его было тяжело. И я снова не знала, как себя с ним вести, что говорить, да и стоит ли вообще говорить.

– Увидимся дома, – подмигнул мне Глеб, мир вокруг меня завертелся, смазался, а через секунду вокруг нас образовалась гостиная скади. С изрядной частью обитателей дома, к слову. Рядом со мной сразу оказалась Люсия, обняла за шею и прижала к груди. От нее пахло кофе и полевыми цветами, она разрыдалась, не обращая внимания на собравшихся в комнате людей. Гладила меня по спине и приговаривала:

– Глупый, глупый сольвейг…

Отчего “глупый”, спрашивать я постеснялась.

Лидия бросилась на шею отцу.

Мирослав с Эриком появились через пару мгновений после нас. Эрик тут же отошел от Богдана, а тот покачнулся, вытер внезапно вспотевший лоб и бледные щеки, согнулся пополам, и его стошнило прямо на ковер.

– Отлично! Теперь в химчистку отдавать, – раздраженно посетовал Эрик, но привычной злости в его голосе, как ни странно, не было.

– Дьявол! – выругался охотник, медленно разгибаясь, затем увидел стоящую неподалеку Дашу и улыбнулся. – Привет, блондиночка.

Даша раздраженно выдохнула и повернулась ко мне.

– В порядке?

– Все хорошо, спасибо.

– Где Херсир? У него получилось?

Алиса возникла откуда-то справа – будто бы из воздуха материализовалась. Подошла к Эрику, по-хозяйски взяла его под локоть. И все замолчали, опуская глаза в пол либо же глядя на меня с жалостью. Жалость эта кололась, сочилась ядом, который проникал под кожу и собирался комком в груди. От вдыхаемого воздуха горчило во рту. Руки отчего-то затряслись, и Люсия сжала мои ладони, растирая.

– Если бы у него получилось, ты не была бы хищной, не находишь? – едко заметил Влад и без лишних слов направился к лестнице.

Наверное, ему тоже тяжело. Да, мы оба виноваты – в одинаковой мере. Только вот вина у него другая. Впрочем, от своей вины Влад умел прятаться отлично.

– Я тоже пойду, – сказала я, не дожидаясь неминуемых расспросов. В конце концов, у них есть Лидия и Богдан – пусть их пытают!

– Я тебя провожать! – с энтузиазмом заявила Люсия и потянула меня к лестнице. – Баюкать. Петь тебе.

Петь – это хорошо. Она красиво поет. И танцует. И вообще она у меня замечательная!

– Как ты вообще тут оказалась? – спросила я ее, пока мы поднимались.

– Увидеть. – Она прислонила указательный палец ко лбу. – Первый. Хитрый, он тебя ждать. Ты выйти.

Я кивнула.

– Поняла.

– Я видеть, ты умереть. Испугаться. Сказать Дэн. Он взять меня и примчаться сюда. Они говорить с твоим мужем. А потом пойти за тобой. Он тоже бояться.

– Я думала, Дэн никогда не боится, – попыталась я пошутить.

– Не Дэн. Твой муж.

– Да уж…

Нож я сунула в ящик старой, трухлявой тумбочки, которая левым боком упиралась в кровать. Думаю, если бы не поддержка кровати, она бы давно рухнула на пол – такой у нее был плачевный вид. На лишнее движение тумбочка отреагировала недовольным скрипом.

– Ложиться! – велела Люсия и указала на кровать. С этим спорить желания совершенно не было. Я уснула почти сразу под тихую английскую колыбельную, снилась мне хельза с теплым песком и ласковыми волнами. По поверхности озера бегали яркие солнечные блики. Мне было хорошо. Меня любили. Я была счастлива.

Надеюсь, все счастливы после смерти. Иначе зачем все это?

Пробуждение было резким. Тело дернулось, будто сопротивляясь возвращению в реальность, и я открыла глаза. Удивление смешалось с испугом, потому что рядом был тот, кого я совершенно не ожидала здесь увидеть.

Его глаза – натуральные льдинки, но еще секунду назад они были теплыми. Вмиг все изменилось. В них боль и обида плещется, но взгляда Эрик не отводит – и то хорошо. Впрочем, я уже окончательно потеряла надежду все исправить.

В этой заброшенной хламом, ветхой комнате он смотрелся нелепо. Король снизошел до бывшей фаворитки, лежит тут на драном покрывале, смотрит. Рука запуталась в моих волосах, ласково гладит. Зачем?

– Что ты здесь делаешь?

Голос был хриплым. К глазам подкатило горячее, напрашивались слезы, но я прекрасно научилась их подавлять.

– Убеждаюсь, что ты жива.

В словах – ни намека на злость, лишь облегчение. Оттого сильнее желание расплакаться прямо здесь, покаяться во всех возможных грехах и вымолить прощение. Когда еще, если не сейчас? Ведь он здесь, рядом, руку протяни – дотронешься. Дотрагиваться было боязно. Вдруг сбежит?

Поэтому я искренне сказала:

– Спасибо, что пришел за нами.