Я – хищная. Возвращение к истокам (СИ)

За Гансом вошли другие. Переступая через мертвого товарища, они уверенно и нагло входили в дом. Я стояла близко от входа. Слишком близко, чтобы охотники смогли удержаться от соблазна порвать мою жилу. От их щупалец осталось ощущение липкости, и меня передернуло. Но печать Арендрейта не подвела – оба смельчака тут же рухнули замертво рядом с Гансом.

Я выставила вперед ладони и ударила. Лед. Обжигающий лед в венах, отчего они горят, раздуваются, причиняя дискомфорт. Но лишь на миг. Через секунду кен овладевает мной, а не я им. Он ведет, направляет, указывает мишень, и я бью – яростно и почти всегда в яблочко.

Охотников больше, чем полсотни. Они бросаются врассыпную, уворачиваясь от ударов. Алла в углу – раскрасневшаяся, волосы растрепались, глаза горят воинственным огнем. Дэн – собранный и дикий, кривая улыбка уродует лицо, и мне на миг представляется тот мальчик, о котором говорил Мирослав – жестокий, бескомпромиссный, злой. Мирослав сегодня тоже в ударе. Он держит оборону, не подпуская врага к дочери и Еве.

Руки Майи изящными бабочками порхают в воздухе. А на кончиках пальцев оседают ауры охотников. Она несет их бережно, словно боится расплескать воду, и отдает фигуркам Филиппа. Жрец тих и мрачен и все так же сосредоточенно сжимает нож.

Меня несет. Я уже почти не замечаю, куда бью, но удары мои, как ни странно, находят цель. Охотники перекрикиваются, и я пытаюсь выделить голос того, с кем говорила по телефону. Я его не узнаю, и от досады, бью еще сильнее.

Их намного больше, чем мне казалось. Пятнадцать охотников уже лежат без движения в гостиной, а их все так же много, как и в начале.

Я горю, пылаю изнутри, внутренности плавятся от всплеска кена.

Видения приходят внезапно, и меня отбрасывает назад. Дэн успевает перехватить меня правой рукой, левой ставя перед нами защитный пасс. А потом я теряю ощущение действительности.

Лив миниатюрна. Темноволоса. Глаза огромные, раскосые и смотрят испугано. В ее руке – нож, и лезвие угрожающе блестит, а сам клинок в руке маленькой хищной выглядит огромным. Его рукоять сверкает драгоценными камнями и щетинится острыми рунами.

Напротив Лив – охотник. Тот самый – в этом нет сомнений. На лице Первого – глубокий рваный шрам от виска до нижней губы, он делит само лицо пополам, по диагонали. Шрам бороздит правый глаз и нос, отчего переносица кривится, придавая лицу Хаука зловещее выражение.

Хаук ее не видит, смотрит в сторону и скалится, а из его жилы светящимися плетьми вырастают щупальца. И мне бы посмотреть на жертву Первого, которого скрывает тьма, обернуться, но отчего-то страшно и жутко до дрожи в коленях. Я замираю, пялясь на шрам, на кожаную одежду охотника – расстегнутый жилет и свободные штаны, на ботинки его, покрытые пылью. На блестящее оружие в руках Лив, на камни в рукоятке ножа, на лицо Первой. Только бы не перевести взгляд на того, кто сейчас погибнет, только бы не узнать, только бы…

– Полина!

Резкая пощечина возвращает в реальность. Я на диване, надо мной – Дэн, Филипп у меня в ногах – трясущийся и злой. Рядом Майя и Мирослав.

– Жива?

Я киваю и пытаюсь встать. Голова гудит, перед глазами плывет, и я не сразу понимаю, что в гостиной почти не осталось охотников. На полу больше трупов, но не все, а это значит…

– Они прорвались, – подтверждает мои догадки Дэн.

– Наверху, – выдыхает Мирослав и бьет чистым кеном куда-то вправо.

– Я пойду, – бормочу и наконец встаю. Пошатываясь иду к лестнице – путь чист, охотники наверху и наверняка успели добраться до кого-то из защитниц.

Уже у лестницы оборачиваюсь и выдаю глупое:

– Справитесь без меня?

Дэн переводит взгляд на Мирослава, а тот, не раздумывая, кивает.

– Иди. – И бросает уже Филиппу: – Начинай, жрец!

Майя собрала почти все или все. Во всяком случае, больше медлить нельзя. Филипп встает. Его звездный час наступил. Что ж, не подведи, жрец!

Пока я понималась, думала о том, что ненависть Эрика к охотникам не так уж необоснована. Вот они – те, на кого снизошла благодать. Пришли убивать моих близких.

Коридор казался длинным, намного длиннее, чем обычно. Защитницы выдохлись – каждая на своем участке, и пару раз охотники почти прорвали кордон в их убежища. Я убила их сразу, с первого удара. Странно, но истощения не чувствовала, наоборот, с каждым новым трупом кен во мне будто пополнялся, отчего кружилась голова и ныл живот. Последствия видения отдавались пульсирующей болью в правом виске, поэтому глаз пришлось прикрыть и продвигалась я почти на ощупь.

Заглянув в одну из комнат, я увидела лежащего на полу охотника и сидящую на нем сверху Алису. Защитница, или в данном случае воительница, метнула на меня хищный взгляд и резким движением свернула охотнику шею. Сильна, ничего не скажешь. На миг мне показалось, что она с радостью под шумок свернула бы шею и мне. Хорошо, что я умею за себя постоять, а то, наверное, побоялась поворачиваться к ней спиной.

Я вышла и прикрыла за собой дверь – за Алису уж точно не стоит беспокоиться. А потом услышала тот самый голос, который угрожал мне по телефону. Он просто сказал:

– Ну привет, блондиночка.