Я, Хмелевская и труп

Было непонятно лишь одно: каким образом мертвый парень с колотой раной в сердце ухитрился ни с того ни с сего прийти в себя, сесть за руль и отогнать машину к дому Альды. То, что он поехал к матери Аделы, было вполне естественно — нового адреса девушки он просто не знал и в то же время хотел вернуть автомобиль хозяйке.

Впрочем, насчет того, как Чайо вернулся к жизни, у меня тоже были свои соображения. Когда-то меня здорово заинтересовал культ вуду, и я почитала отчеты исследователей о том, как гаитянские негры оживляли мертвецов, превращая их в зомби. Теперь мне надо было поговорить с Аделой и с малахольным Бобчиком, но с Бобчиком я должна была поговорить так, чтобы подруга об этом не узнала.

Надеясь, что Дима уже успел доехать домой и сам возьмет трубку, я набрала телефон Аделы, но разговаривать со мной пожелал только автоответчик.

Внезапно меня осенила блестящая идея. Я сообразила, как могу анонимно передать Бобчику сообщение о том, что хочу его увидеть, и одновременно влить свежую струю в любовную жизнь Аделы.

Когда прозвучал сигнал, означающий, что я могу оставить сообщение, я изменила голос, слегка понизив его и добавив в него немного хрипотцы, — протяжности и развратно-сексуальных интонаций.

— Димуля, котик мой! — сказала я. — Никак не могу забыть о нашей встрече сегодня утром. Теперь я знаю то, что ты хочешь знать. У меня есть все, что тебе нужно. Звони мне в любое время дня и ночи и приезжай. Я тебя жду, мой пупсик!

Запечатлев на трубке громкий поцелуй, я дала отбой и набрала номер Альды.

— Адела звонила вам? — поздоровавшись, спросила я.

— На ваше счастье, звонила, — не слишком приветливо сказала Альда. — Только объяснения она давала какие-то путаные. Подозрительно мне все это. Просто уверена, что вы обе от меня что-то скрываете. Кроме того, оказалось, что у «Мерседеса» пропал чехол с заднего сиденья. Вы случайно не знаете, где он?

— Откуда я могу знать? — наигранно удивилась я. — Я тут у вас одну вещь хотела спросить. Что такое «матаморос»?

— Убей мавров, — ответила Альда. — Вы и сами могли бы это перевести.

— Я знаю, как это переводится, — сказала я. — А нет ли еще каких-либо значений у этого слова? Может быть, это название какой-либо террористической организации или секты, вроде ку-клукс-клана в Америке?

— Ирина, иногда мне кажется, что вы просто ненормальная, — с достоинством произнесла Альда. — У вас больное воображение, и вдобавок вы своими бредовыми фантазиями дочь мою с пути сбиваете. Какая, к черту, террористическая организация. У слова «мата» есть еще одно значение — трава, или небольшая веточка с листиками, так что если «мата-морос» пишется раздельно да еще с предлогом «а» в середине, который не произносится, то это означает «убей мавров», а если пишется слитно, то переводится, как «трава мавров», и это сорт травяного латиноамериканского чая, а вовсе не террористическая организация и не ку-клукс-клан. Кроме того, есть довольно известный перуанский писатель по фамилии Матаморос. Он пытается подражать Маркесу, но, по моему мнению, у него это не слишком хорошо получается. Как, я удовлетворила ваше любопытство?

— Если других значений нет, то вполне, — сказала я.

— Даже знать не хочу, зачем это вам. И не смейте впутывать в ваши дела мою дочь, — выразив свое возмущение фырканьем рассерженной кошки, Альда повесила трубку.

Лелька пылала праведным гневом.

— Как только подумаю, что какая-то зараза шляется по подъездам и убивает моих гостей, такое зло берет, что хочется взять в руки автомат и перестрелять всех этих гадов, расплодившихся в последнее время, — едва открыв мне дверь, с порога сообщила она.

— Как-то с трудом представляю тебя в роли Рембо, — улыбнулась я. — Всех все равно не перестреляешь. Просто жизнь такая. Да и Захар тебе, по-моему, не слишком-то нравился.

— Какая разница, нравился или не нравился, — возмутилась Лелька. — Просто от этих ментов никакого толка. Они мне ясно дали понять, что преступления подобного рода практически никогда не раскрываются. Зачем тогда вообще милиция существует, если моих гостей режут по подъездам, как рождественских индеек!

— От твоей злости все равно никакого толка, — заметила я. — Только печень портится. Давай лучше сами попробуем что-нибудь разузнать. Если убийство было случайным, тут, конечно, ничего не поделаешь, но вдруг для .убийства был какой-то мотив?

— И как мы это узнаем? — скептически поинтересовалась Лелька.

— Не знаю, — пожала плечами я. — Для начала можно осмотреть вещи Захара.

— Милиция уже осматривала, — поморщилась Лелька. — Ровным счетом ничего. Так, рубашки, трусы, зубная щетка. Они даже ничего не забрали. Посмотри, если хочешь. Я все сложила в чемодан.

— Ладно, сейчас посмотрю, — сказала я. — А ты не могла бы позвонить своему свояку и расспросить его, чем Захар занимался, были ли у него враги и все такое прочее?

— Я ему звонила вчера, чтобы сообщить о смерти Захара, — сказала Лелька. — Он сам ничего не понимает. Вряд ли у него удастся выведать что-либо стоящее.

— Ты все-таки попробуй, — настаивала я. — Попытка — не пытка.