Я хочу летать

И от этих двух слов его как будто прорывает. Он обнимает мои колени и начинает рыдать в голос, периодически качая головой. Вначале я глажу его по голове, потом моя рука зарывается в его волосы, спускается к шее, проходится по плечам. Я хочу наласкать его молодое тело на много лет вперёд. Я хочу насладиться этим ощущением, пока он рядом, пока не отстранился, не ударил меня по руке. Мои пальцы жадно скользят под ворот его рубашки, тянут за растрёпанные пряди волос, очерчивают линии ушной раковины. Но он даже не поднимает головы, а как будто старается прижаться лицом к моим ногам ещё крепче.

Проходит несколько минут, прежде чем он поднимает голову. Всё его лицо мокрое, глаза и нос красные, челка прилипла ко лбу, и мне не хочется думать, что это из-за мармелада. Он приподнимается выше, уверенно тянет влажные холодные ладони к моему лицу, дотрагивается до моих щёк, проводит рукой по носу, лбу, векам… Я закрываю глаза. Его пальцы движутся уже по подбородку, по губам. Он напоминает скульптора, которые лепит из куска глины голову. А я — податливый материал. Он словно пытается придать моему лицу форму, определённое выражение. Его пальцы скользят быстро-быстро, но когда я невольно приоткрываю губы и позволяю его большому пальцу скользнуть мне в рот, он замирает. Я открываю глаза. Его лицо совсем близко. Во взгляде отчаяние, желание, тоска, надежда… Не может быть. Я просто не верю тому, что вижу. И не хочу верить в то, что он собирается сделать.

Он убирает руку и приближает своё лицо почти вплотную. Его глаза опять начинают блестеть от слёз. Я невольно подаюсь вперёд и закрываю глаза. И тут чувствую лёгкое касание тонких губ к моим. Невинное и почти неосязаемое. Он тут же пытается отстраниться, но у меня больше нет сил терпеть. Я хватаю его за затылок, притягиваю к себе и впиваюсь в его губы. Жадно, дерзко, отчаянно. Он отвечает на поцелуй, тихо стонет и открывает рот, давая моему языку протолкнуться между его зубов и начать ласкать нёбо. У меня во рту тут же появляется привкус мандаринов и кофе. Мандарины… Я отрываюсь от него и перевожу дух.

— Мандарины…

— Что? — его руки снова ложатся на мою шею, во взгляде появляется живая искра, на губах — робкая улыбка. — Ты хочешь мандаринов?

Я усмехаюсь в ответ.

— Я принесу, — шепчет он и быстро вскакивает на ноги. — Я сейчас… Минуту. Ты только никуда не уходи. Я быстро.

Он вылетает за дверь. А я даже не успеваю крикнуть ему вслед, что даже захоти я, всё равно не смогу никуда уйти. Теперь я точно никуда не денусь.

Глава 10.

Невмешивающийся

Гарри вылетает из спальни, вытирая рукавом лицо и улыбаясь, как ненормальный. Он несётся в кухню и кричит с порога:

— Милти, у тебя есть мандарины?

Эльф, переставляющий тарелки со стола в шкаф, вздрагивает. Несколько секунд он не отрываясь смотрит на Гарри, а потом медленно кивает и начинает рыться в корзине со свежими фруктами.

— Быстрей же! — торопит Гарри, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Он боится, что если Милти провозится слишком долго, момент будет упущен. Наконец эльф вручает ему большой поднос со спелыми яркими фруктами. Гарри хватает поднос и бежит назад, наверх.

С губ не сходит диковатая улыбка, сердце колотится, как бешеное, от бега сбилось дыхание, чёлка прилипла к мокрому лбу. Гарри поправляет её и отрешённо удивляется, почему только что достал из волос кусочек мармелада.

Замерший на краю

Когда я снова захожу в спальню, Снейп сидит, подперев рукой подбородок, и смотрит в камин. Кажется, он даже не сразу замечает моё появление. Я делаю шаг к нему, но спотыкаюсь о ковёр — который, наверняка, я же и сбил, выходя, — и мне еле удаётся удержать равновесие. Но поднос в моей руке опасно накреняется, и мандарины, легко соскользнув, рассыпаются по полу. Лишь тогда Снейп отрывается от созерцания непонятно чего и переводит на меня удивлённый взгляд. На секунду у меня даже зарождаются сомнения в том, что я целовал его несколько минут назад. Я смотрю на поднос и начинаю смеяться. На гладкой поверхности остался один-единственный мандарин, который я тут же хватаю, чтобы хоть он не оказался на полу.

— Мне кажется, их было больше, — задумчиво произносит Снейп, хмурясь.

Я пожимаю плечами, ставлю поднос на пол и снова опускаюсь перед Снейпом на колени. Я начинаю чистить мандарин, с непонятным остервенением срывая с него кожуру, чтобы быстрее добраться до сочных долек. Шкурка летит прямо на пол, но сейчас мне не до забот о порядке.

— А почему именно мандарины? — спрашиваю я, не поднимая головы.

— Ты ел мандарины, — произносит Снейп, и только сейчас, встретившись с ним взглядом, я вижу, как он слегка улыбается чему-то.

— Когда?

— В тот вечер. В Хогвартсе, — еле слышно отвечает он.

Мои руки на мгновенье замирают.

— Ты помнишь? — осторожно спрашиваю я.

Выражение его лица быстро меняется. Но я не могу даже предположить, о чём он сейчас думает. Он продолжает молчать, и я понимаю, что не добьюсь от него больше ни слова. Поэтому тихо вздыхаю и возвращаюсь к своему занятию.