Я хочу от него сына

Чуйка дала сбой, хотя, я еще тот параноик по жизни. Вернее, не так. Тревожные мысли нет-нет да закрадывались, но я от них отмахивалась, как от назойливой мухи. И я даже знаю, почему. Слишком зациклила свое внимание на Фединой маме, упустив из виду главное.

Мне стоило сюда приехать, чтобы для себя уяснить — я для него никто. Как выразилась метко Миланочка: «суррогат».

Может быть, как вариант, и привезли меня сюда с целью подраконить «Милашечку». Назло!

Совместили приятное с полезным.

Ну и маму успокоить, чтобы не волновалась, да-а.

Ой-ёй, я сейчас как наделаю выводов!

— Не говори. Вообще отмороженная, — соглашаюсь с ним, шмыгнув носом, — такую пургу несу.

Слезы катятся уже сплошным потоком — не скроешь.

— Ты плачешь что ли? — замечает он, наконец. — Ну, пиз*ец, детка. Приплыли, — резюмирует, присев на корточки передо мной, схватив мои ладошки и сжимая их в своих теплых руках. — И руки, как у лягушки, как всегда.

— Любовь не греет, — бодрюсь и кривлю губы в самоиронии, пока он растирает кисти моих рук, согревая.

Федор хмурится от моих слов. Что-что, а сарказма, едких намеков и подъё*ов он не любит, и не раз давал мне это понять.

— Хватит баламутить кал в голове, — прищурившись, выдает очередной перл. — Или твой мозг окончательно тараканы атаковали?

Говорят, мужики намеков не понимают. Нагло врут. По глазам медвежонка вижу — все он понял, но делает вид, что это я х*рнёй страдаю.

Я даже ответить не могу, так как всхлипы и плач только набирают обороты. Просто смотрю, то на наши переплетённые руки, то на его лицо. Какое у него самообладание, однако!

— Не реви, блин, — кривится Федор, словно у него зуб разболелся. Нетерпимость женских слез налицо. — Что ты там себе придумала? Какая муха тебя укусила?

Нервно усмехаюсь, услышав последний вопрос. Это он немного сплоховал про муху-то. Ляпнул, не подумав, давая мне шанс зацепиться за его слова.

Поднимаю свои глаза и ловлю его «честный» взгляд. Гляди-ка, не отводит.

Ну, коли интересно, я удовлетворю его любопытство.

— Знаешь, Федь, про муху, прям в точку, — скалюсь сквозь слезы. — Подлетала тут одна Цеце, много интересного нажужжала.

Руки Федора перестают активно двигаться, и сам он вдруг затаил дыхание, ожидая продолжения моего ответа.

— Ко-ро-лева ми-не-тов Ми-лана, — выговариваю по слогам.

То, что я с её слов аутсайдер в данном деле, не озвучиваю. Зачем подчеркивать и без того свое жалкое положение? Это и так очевидно.

— Понятно, — цедит с разочарованием, отпуская мои руки, и вставая в полный рост.

Я опять шалею с его реакции. Ни капли вины в его поведении нет. Скорее, досада.

Я даже на миг виноватой себя почувствовала, словно это я осуществила какой-то проступок, но никак не он.

— Что тебе понятно? — разозлилась я. — Можешь объяснить, каким боком я затесалась в вашем уравнении? Не-е, я, конечно, понимаю, что я тебе не жена.

— А ты уже замуж собралась? Так вроде никто не звал, — отбривает он цинично, перебив меня и не дав закончить мысль.

— К твоему сведению, Федя, если ты еще ничего про меня не понял, я не стремлюсь замуж. Совсем! — вмиг прекращаю лить слезы, разозленная его подначкой. — Я не из тех женщин, которым отсутствие штампа в паспорте хуже клейма на лбу! — выплевываю последнее максимально ехидно.

— Ну да, все вы так говорите, — выговаривает с раздражением.

Закатывая глаза обреченно.

Боже, какой идиот! И я вместе с ним.

— Не съезжай с темы, медвежонок Фредди, — набрав побольше воздуха в легкие, продолжила я. — Если намекаешь про мою ревность, то я не отрицаю данную эмоцию.

— Ревнуешь, значит? — хмыкает вполне себе самодовольно.

Ну гад же!

— Да, ревную, — киваю я, игнорируя его усмешку. — Но согласись, она не на пустом месте образовалась. И не надо сейчас из меня делать истеричку. Мозг я тебе еще ни разу не выносила. Зря, наверно? Вы, мужики, это дело любите.

С удовольствием наблюдаю, как он нервно дернулся от обобщения его с какими-то мужиками. Это алаверды на его замечание: «Все вы так говорите». Может и зря я поддалась эмоциям и теперь не удержалась от мелкой мести? Ну, типа, каждое едкое слово в адрес другого — это гвоздь. Но мои чувства никто не щадит, почему я должна это делать?

— Ошибаешься, Ева, — щерится в ответ. — Ты и без истерик умеешь мастерски вынести его к херам.

О, как! Откровение, бляха муха!

— Ну надо же, какая я, оказывается, негодяйка, — фыркаю я, качая головой.

Это, мля, какой-то сюр, ей-богу!

— Короче, Федь, я не понимаю, чего ты-то злишься? Я же предложила оптимальный вариант.

— Какой еще вариант? — рыкает он, присев рядом со мной на диван.

— Расстаемся без взаимных претензий, и я не мешаю вашему счастью с Миланой, — терпеливо поясняю я для особо непонятливых.

— Нет, ты издеваешься, — смотрит на меня со злостью.

— А, по-моему, ты надо мной, — смело встречаю его взгляд. — Зачем ты строишь из себя оскорбленную невинность? Был с ней?

Специально задаю вопросы так неожиданно, чтобы он не успел среагировать и сыграть правильную эмоцию.

Он растерянно моргнул, прежде чем ответить.